Бар на окраине

Кроткова Изабелла

И поняла, что, пожалуй, уже доверяю.

Если только это не она брала ключик из-под стола Ивана Ильича.

Но представить ее в роли багдадского вора у меня по-прежнему не получалось.

Бросив окурок, я через силу улыбнулась курящей парочке и пошла к выходу.

И по пути рука опять зацепила Вовкин локоть.

Прохладный, шелковистый, загорелый…

Вздрогнув от прикосновения, я обернулась.

Они смотрели на меня. Вовка — просто, как-то лениво и почти равнодушно. И ничего говорящего не было в его взоре.

А в

Лилькиных глазах светилось мягкое тепло, и лицо ее вновь напоминало облик маленького фарфорового ангела.

ГЛАВА 51

Коридор бара стал как будто еще уже и темнее. Когда я обходила последнюю ступень входной лестницы, чтобы нырнуть в него, лампочка под потолком вдруг начала напряженно мигать, и с каждым разом свет ее становился чуть приглушеннее. Но, когда я прошла мимо стойки, она вновь вспыхнула и засветила ярко и ровно. Возле маленькой лестницы, ведущей на кухню, я боковым зрением заметила, как от двери кабинета прямо на меня метнулась чья-то светлая тень, похожая на силуэт девушки. Стремительно приближаясь, она вдруг оказалась совсем близко, заслонив собой мрачное пространство коридора. Душа моя провалилась в пятки, я резко выбросила вперед руки, и они прошли сквозь неясную бледную фигуру, не имеющую лица, по локоть войдя в какую-то густую субстанцию. Последовал толчок отторжения, и, не удержав равновесия, я оступилась и тут же больно шлепнулась на ступеньки и, почувствовав каждую из них позвонками, скатилась вниз, к двери кухни.

Медленно поднявшись, я остановилась у двери, тяжело дыша и потирая больно ушибленную поясницу. Потом посмотрела вверх — жуткая тень растворилась в темноте.

Что это?..

Чувствуя, что ноги меня почти не держат, я с большим трудом успокоила дыхание и отворила дверь кухни. Тут же на меня пахнуло жареным мясом с луком и грибами. В глубине маячила Лидия Никитична с половником в руках.

Ключ от кабинета директора, как обычно, лежал в центре алой скатерти. Я молча взяла его и вышла. Вслед раздалась какая-то приветливая реплика, но я услышала ее, уже поднимаясь по лестнице.

Бог мой, как я боялась выдать свой отчаянный страх и подозрения, которые рвали мозг изнутри!..

На предпоследней ступени я медленно повернула голову в сторону кабинета. Мне предстоит обогнуть его, чтобы попасть в уборную и наполнить ведро водой.

Коридор был пуст. Возле двери кабинета под потолком тускло сияла лампочка.

Я прошла мимо лестницы, уходящей наверх, потом мимо двери, зашла за угол и оказалась возле туалетных комнат. Они находились за сценой. На сцене никого не было.

Набрав воды, я осторожно вышла и направилась обратно.

И снова не встретила никаких теней.

Ключ в руке чуть подрагивал, когда я открывала дверь. На секунду показалось, что легкий горячий поток воздуха, словно дыхание, коснулся шеи.

Рука все же не удержала ключ, и он со звоном выпал и звякнул об пол. Чертыхнувшись

про себя, я присела на корточки и начала шарить в темноте по полу. Внезапно за углом послышалось шевеление, раздались легкие шаги и шепот.

Я замерла и прислушалась.

— Скоро уже, скоро, — произнес чей-то голос.

— А они не догадываются?.. — забеспокоился второй.

— Вряд ли. С чего бы? Все ведут себя осторожно…

— Что-то Арина часто недомогает, валится всюду, как срезанный сноп. Ты не думаешь, что?..

Я впилась руками в полу халата.

— Не думаю. Просто она истеричка. А ты продолжай изображать из себя замечательного человека, ты это умеешь, вот все и обойдется!.. — и шепот хрипло засмеялся.

— Я немного волнуюсь… Она может что-то подозревать…

Второй разозлился.

— Да что она может подозревать, эта курица?! Да даже если и так, одна она ничего не сумеет сделать. А… прошелестело чье-то имя.

— Нет, нет, тут все чисто, эта наша фигура точно ни сном, ни духом. И вообще, брось заморачиваться, они друг друга не распознают. Да и время уже на исходе. Никто и никогда не сможет изменить ход ритуала…

Шепот стал затихать, и снова раздались шаги — они удалялись.

Чтоб расслышать продолжение разговора, я тихонько подползла на коленях к самому углу, но слух успеть ухватить только обрывок фразы:

— …и будем опять юны и прекрасны.

Раздался чуть слышный смех, шаги смолкли, и наступила тишина. Подождав несколько секунд, я рискнула, наконец, высунуть за угол голову.

В ярко освещенном переходе никого не было. Сцена по-прежнему была пуста. Так же, как чуть раньше, посередине стоял склонивший голову микрофон. Ничего не изменилось с тех пор, как я побывала здесь несколько минут назад.

Может, они забрели в туалет?.. Мужской или женский?.. Или служебный?..

Двери туалетов были закрыты.

Я подкралась к самой сцене и осторожно выглянула в зал. Все столики пусты. За стойкой тоже пусто. Возле стойки уходит ввысь лестница, ведущая на улицу.

И кто-то мелькнул на ней.

Мне показалось, что я на краткий миг увидела бодрую походку, упругую спину и… вихрастую голову.

Все это отчаянно напомнило дворника Прохора в его молодом варианте.

Но тень скользнула так быстро, что я была не уверена даже в том, что она мне не привиделась.

Взгляд упал на часы. Без пятнадцати десять. Батюшки мои!

Бросив слежку, я опрометью вернулась к ведру и посветила фонариком на пол возле двери. Ключ лежал под лестницей — там, где я однажды пряталась от Ивана Ильича.

Еле живая от пережитого, я открыла кабинет и вошла, втащив за собой ведро и швабру.

И прислонилась мокрой от пота спиной к стене в бежевых обоях.

Кругом враги.

Так кому же я доверяю? И чьи слова окажутся правдой либо неправдой?

Внезапно я поняла, что не доверяю никому.

За дверью послышались тяжелые шаги. Наверно, это Таня.