Бар на окраине
Шрифт:
Я вперила прожигающий взор на пустой стул возле рослой официантки.
Место рядом с Таней должно остаться за мной.
— Давай я отнесу ведро, — вдруг раздался сзади скрипучий голос дворника. Я обернулась и увидела Прохора Яковлевича — все в том же простеньком свитере в полоску. Редкие волосы были расчесаны на ровный пробор. Заметив мой взгляд, дворник взял у меня из рук ведро и швабру и побрел за угол, проговорив с горечью:
— Если бы ты знала, какие у меня в молодости были кудри!..
В голове у
Мимо меня, зацепив бедром, важно прошла в зал повариха, и тут же из-за стойки вышел Вовка и тоже направился к столу. Как ни странно, оба они сели не туда, куда я предполагала.
Место возле Тани все еще оставалось свободным.
Прозвучал последний аккорд лирической песни, и я увидела, как напротив меня за стол, с неслыханной грацией подобрав подол, царственно садится Марианна.
Губы ее тронула улыбка, когда она заметила меня, стоящую на углу возле стойки.
— Арина, просим, просим!..
Из-за сцены появилась тонкая и стройная, как лань, Полина. Куда же она сядет?..
И она тоже обошла это место и села рядом с тетей Лидой.
Сейчас за столом нет только меня и исчезнувшего вместе с ведром Прохора.
И Лильки — но та уже кладет микрофон…
Марианна вновь заглянула мне в глаза.
— Иди сюда!.. — приказала она повелительным тоном.
И я, как завороженная, тронулась было с места, на призыв ее палящих глаз, но в этот момент из-за дальнего стола поднялся посетитель.
— Деточка, спой нам в заключение новогоднюю песню!
— У-у… — скривилась Лилька, спрыгивая со сцены.
— Только одну, напоследок, — вновь попросил клиент.
Я замедлила гипнотическое движение в объятия Марианны и медленно перевела взгляд на просящего.
И вздрогнула.
Это был он — тот, кто знал, кто из сидящих за столом является человеком.
Только вместо пиджака и свитера на нем было длинное темно-синее одеяние.
Певица, насупившись, посмотрела на Марианну.
— Спой, Лилечка, — мягко разрешила хозяйка.
— «Я спросил у ясеня», — назвал желаемую песню клиент.
И в этот момент он посмотрел на меня.
Сделавшую первый шаг к логову монстров.
— Я спросил у ясеня… — недовольно загундосила Лилиана Байкова, вернувшись на сцену.
Нет никаких сомнений — он смотрит на меня, прямо в мои глаза, сверлит их, буравит, а я все иду и иду, как на виселицу, в центр зала, где рядом с Таней приготовлено свободное место…
— Я спросил у тополя…
Ну что он смотрит?.. Заказал песню, и не слушает… Ясень, тополь…
Зачем вообще у ясеня и у тополя что-то спрашивать? Что может сказать дерево? Обычное
…Что-то мне это напоминает…
Я остановилась у стула рядом с Таней и взялась за его спинку, чтобы отодвинуть в сторону и пройти внутрь.
И вдруг меня обожгло как огнем.
…«Какой знак может подать елка?.. Обычное дерево…»
И я увидела, как посетитель еле заметно кивнул мне и приложил палец к губам.
И, словно убеждаясь в этом, задержала на нем свой взгляд чуть дольше, чем нужно.
И именно этого мгновения мне не хватило.
Оторвав, наконец, от него глаза, я резко приподняла халат, чтобы открыть сумку и достать талисман, как вдруг Таня, простоватая громогласная девица с широким деревенским лицом, повернулась ко мне и вытянула вперед руку — руку, покрытую шерстью! Глаза ее дико, безумно сверкнули, и мохнатая рука — вот что я никак не могла вспомнить. Странное ощущение от рукопожатия! — что есть силы рванула на мне тонкий пояс.
Раздался треск, пояс лопнул, и сумка отлетела на пол и исчезла под столом.
И в этот момент погас свет.
ГЛАВА 60
Я в ужасе застыла на месте.
Со всех сторон послышался вдруг тихий заунывный вой — как будто страшный, дикий, нечеловеческий хор где-то далеко объединил сотню нестройных голосов. И мощь этих голосов постепенно росла и приближалась, и уже едва не раскалывала уши.
И, оказавшись в эпицентре этой безумной нарастающей музыки, я метнулась куда-то назад.
Бежать, немедленно бежать!..
Но куда?..
И впереди, и сзади сплошная чернота и ничего не видно. Только слышно — чьи-то жаркие дыхания, чьи-то удушающие тошнотворные запахи, и они уже повсюду — сверху и снизу, и обнимают, и проникают сквозь халат… Пол под ногами начал плыть куда-то вбок, я отклонилась вслед за ним и неожиданно нащупала край перил.
Это была входная лестница.
Сообразив, где я, я быстро вырвалась из сгущающегося вокруг меня облака и бросилась в узкий переход, чувствуя, как со всех сторон меня обступают отвратительные существа, как они тянут ко мне свои остро пахнущие лапы…
Бесшумный шаг, и еще один в полной темноте.
Затем еще один — и удар о чью-то мягкую ногу, падение и полет по скользкому, только что вымытому мной полу.
Душераздирающий крик едва не вырвался из груди, и лишь огромным усилием воли я удержала его внутри, внутренним чутьем понимая, что если произнесу хоть звук, они накинутся на меня и разнесут на части.
Медленно и неслышно пятясь назад, я, наконец, наткнулась спиной на резные перильца и балериной взметнулась вверх.
Одна, две… десять ступеней… но они не кончаются… двенадцать… четырнадцать… семнадцать… и вот, наконец, лестница завернула на следующий пролет.