Бархатная клятва
Шрифт:
Я посмотрю все после.
— Ну? — обратился Гевин к тощей Джоан. — Ты уже получила указания. Теперь иди.
Джоан только спиной навалилась на дверь.
— Я должна помочь моей госпоже одеться. На лице Гевина стала появляться улыбка.
— Я сам это сделаю. Возможно, сегодняшний день уйдет у меня не только на обязательные дела, но и на удовольствия.
Джоан улыбнулась Джудит, потом шмыгнула в дверь и закрыла ее за собой.
— Итак, миледи, — проговорил Гевин, поворачиваясь к жене. — Готов выслушать ваши приказания.
Глаза Джудит засверкали.
— Даже в том, что касается твоих лошадей?
Он
— Это была глупая ссора, правда? Я разозлился скорее на дождь, чем на тебя.
— А почему это вдруг дождь разозлил тебя? — продолжала поддразнивать его Джудит. Он наклонился над ней.
— Он не дал мне заняться тем, чем я желал. Она положила руки ему на грудь и почувствовала, как под се ладонью бьется его сердце.
— Ты забыл, что нас ждет священник?
Он отклонился.
— Тогда давай займемся тобой и посмотрим, как ты одеваешься. Уж если мне не дано отпробовать, я, по крайней мере, смогу наглядеться досыта.
Несколько мгновений Джудит не сводила с него пристального взгляда. Прошло почти две недели с тех пор, как они занимались любовью. Вполне возможно, что сразу же после свадьбы он оставил ее, чтобы отправиться к своей любовнице. Но Джудит понимала, что в настоящий момент Гевин целиком принадлежал ей, и решила в полной мере воспользоваться предоставившейся ей возможностью проверить на этой собственности силу своей власти. Многие говорили ей о ее красоте, но она каждый раз отмахивалась от них, считая их слова лестью. Она знала, что ее фигура, отличающаяся плавностью линий и выпуклостью форм, совершенно не похожа на фигуру Элис Вейланс. Но ведь тело соперницы когда-то вызывало желание у Гевина. Джудит спрашивала себя, способна ли и она сделать так, чтобы его глаза потемнели от вожделения.
Она медленно откинула край одеяла и приоткрыла обнаженную ногу, потом спустила одеяло ниже, так, чтобы была видна часть бедра, и пошевелила ступнями.
— Кажется, со щиколоткой все в порядке, ты согласен? — Она с невинным видом улыбнулась ему, но оказалось, что он смотрит вовсе не на ее лицо.
Очень медленно она тянула одеяло. Сначала показалось округлое бедро, потом пупок, потом плоский живот. Она не торопясь выбралась из кровати и встала перед Гевином, залитая утренним светом.
Гевин не отводил от нее глаз. Он уже давно не видел ее обнаженной. У нее были длинные стройные ноги, пышные бедра, тоненькая талия и полные груди с розовыми, сосками.
— К черту священника! — пробормотал Гевин и протянул руку, чтобы дотронуться до ее бедра.
— Не богохульствуйте, милорд, — совершенно серьезно проговорила Джудит. Гевин удивленно взглянул на нее.
— Я до сих пор не могу понять, как ты могла желать скрыть такую красоту под монашеской рясой, — со вздохом произнес он, продолжая рассматривать ее. Его ладони горели от желания коснуться ее. — Будь хорошей девочкой и принеси свою одежду. Я больше не могу выносить эту сладкую муку. Еще секунда, и я изнасилую тебя на глазах у священника.
Спрятав улыбку, Джудит повернулась к комоду. Будет ли это действительно насилием, спросила она себя.
Она не спешила одеваться, наслаждаясь сознанием, что он смотрит на нее как зачарованный, погруженный в молчание. Она скользнула в тонкую хлопковую сорочку, вышитую крохотными синими единорогами. Сорочка была короткой, едва
Перегнувшись через Гевина, Джудит взяла платье из дорогого коричневого венецианского кашемира. По переду и по подолу оно было расшито серебряными львами. Руки Гевина дрожали, когда он застегивал ей пуговицы на спине. Туалет дополнял серебряный ажурный пояс, но почему-то Джудит никак не могла сама справиться с пряжкой.
— Все, — спустя довольно длительное время объявила она, закончив сражение с непослушным крючком. Гевин выдохнул. Казалось, он слишком долго сдерживал дыхание. — Из тебя получится великолепная горничная, — засмеялась Джудит, резко повернувшись, отчего вокруг нее вспенилось сине-серебряное облако юбок.
— Нет, — совершенно искренне признался Гевин. — Не пройдет и недели, как я скончаюсь. А теперь пойдем вниз и больше никогда не дразни меня.
— Слушаюсь, милорд, — покорно произнесла она, однако ее глаза горели озорным огнем.
Во внутреннем дворе находилась довольно большая площадка, засыпанная песком. Здесь тренировались все Монтгомери и их старшие вассалы. Из подвешенных на столбах мешков, которые они использовали для отработки приемов сражения с мечом, торчала солома. Кольцо, закрепленное между двумя столбами, предназначалось для совершенствования владения одновременно мечом и копьем. На площадке находился рыцарь, который, ухватив обеими руками свой меч, тренировался возле глубоко вкопанного в землю столба.
Гевин тяжело опустился на скамью, стоявшую возле края площадки. Он снял шлем и провел рукой по мокрым от пота волосам. Его глаза были обведены темными кругами, щеки запали, плечи болели от усталости. Прошло четыре дня с того утра, когда он помогал Джудит одеваться. За все это время он почти не спал, а ел еще меньше, поэтому сейчас его чувства были обострены до предела.
Он откинул голову на каменную стену и подумал, что вряд ли может случиться нечто большее, чем то, что уже случилось. Несколько домов, в которых жили крепостные, загорелись, и искры полетели на маслобойню. Он и его люди боролись с огнем в течение двух дней, падая с ног от изнеможения. Еще одну ночь он провел в стойле возле кобылы, которая родила жеребенка. Джудит помогала ему: она поддерживала голову лошади, подавала чистые тряпки и мази, заранее зная, что ему понадобится в следующий момент. Никогда в жизни ему не доводилось ощущать такое душевное единение с другим человеком. На рассвете они, охваченные радостью победы, стояли рядом и смотрели, как жеребенок делает свои первые шаги.
Однако несмотря на духовную близость, их тела продолжали находиться вдали друг от друга. Гевин чувствовал, что в любой момент может сойти с ума от сжигавшего его желания. Он вытер текший со лба пот и, устремив взгляд на другой конец двора, увидел направлявшуюся к нему Джудит. Или ему все это привиделось? Кажется, она все время у него перед глазами, даже тогда, когда ее нет поблизости.
— Я принесла тебе прохладительного, — сказала она, протягивая кружку.
Он пристально взглянул на нее. Джудит поставила кружку на скамью возле него.