Барон из МЧС 2
Шрифт:
— Что-то срочное?
— Не очень. Хочу парочку вопросов по упражнениям для подчинённых задать. А вы тут в карты играете? На детский интерес или на что-то стоящее?
— Тебе какое дело? — вопросом на вопрос ответила Галина.
— Никакого… — вздохнув, грустно проговорила Палкина. — Просто мы с отцом часто дома играли. Против нас никто выстоять не мог.
— Говори уж откровенно: против твоего отца.
— Нет. И могу это легко доказать, если разрешите присоединиться.
—
— Не против, — согласился Жуковский. — На интерес, смотрю, тут никто играть не любит, поэтому ставлю «десятку». У сержантов денег не так много, и думаю, что ограничимся маленькими ставочками.
— Деньги? Это банально, — скривился я. — К тому же их тратить здесь особо негде. Давайте на желания или на чего-нибудь необычное? Вот моё отделение, например, просто жаждет вновь увидеть перед строем страстные проявления чувств Гали к одному прекрасному младшему сержанту. Но только без незапланированного мосла, врезающегося в неположенное место.
— Ах ты ж падла! — оскалилась Якутова. — Хорошо! Я принимаю! Но ты тут хвастался, что чуть ли не кукарекать меня заставлял под столом? Стол — это неинтересно. Когда продуешь… А ты продуешь однозначно! Забираешься на крышу штаба и полчаса кукарекаешь с неё, каждые пять минут обзывая себя нехорошими словами! По алфавиту! Начиная с буквы А говоришь, кто есть такой на самом деле!
— Господа! — возмутился Жуковский. — Право слово, это перебор! В подобных кукованиях и кукареканьях я не хочу принимать участие. Целовать Горюнова — тем более!
— Я тоже, — согласилась с ним Палкина.
— Кто ж тебе разрешит? — многозначительно ответила Галина. — Так что лучше посиди в сторонке, от греха подальше.
— Э, нет! Мне есть что поставить на кон, — улыбнулась девушка. — Госпожа лейтенант. Горюнов недавно чуть ли не на коленях умолял, чтобы я сделала ваши голые снимки в душе. Могу отказать ему или нет… В зависимости от результата игры.
— Блин! Данила! Когда я снова стану твоим инструктором, то готовься умирать мучительно! Ни одной тетрадки не хватит, чтобы записать все пытки, которые тебя ожидают!
— Пока ставки равноценные, — никак не отреагировал я на эти угрозы. — Жаль, что господин майор ничего не сможет из вышеназванного. Командир как-никак. Хотя… Все в роте знают, что у вас есть неприкосновенный запас коньяка. Выставите его?
— Пить во время боевых действий категорически запрещено! — жёстко отрезал Модест Аркадьевич. — Тем более в сложившейся обстановке.
— Не пить. Мне для боевого серпа надо. Сами кроу алкоголь не переносят, а вот их оружие требовательно не только к крови, но и к тем напиткам, которыми их необходимо протирать. Двенадцатилетний коньячок подойдёт в самый раз… Наверное, сосуды серпа хорошо расширяет.
— Ну… — задумался майор. — Раз для ухода… Уговорили! Итак, мы имеем: поцелуй Галины Борисовны, кукареканье младшего сержанта Горюнова, интимные фото, три бутылки прекрасного французского коньяка и…
Палкина!
Но от вас я никаких преференций в случае выигрыша не получаю. Надо это исправить. Через месяц состоится армейский смотр песни. В нём никто не хочет участвовать добровольно. Вот вы со своим отделением и подготовите патриотическую композицию. Объяснить, кто будет солисткой хора?
— Ну ты зверь, Модест! — заржала Якутова. — Я сама лучше бы с Данилой на крыше петуха изображала, чем в этом позорище участвовать.
— Раздавайте! — зло покосилась на меня Верка. — Надеюсь, что петь мне не придётся.
— До разницы в три выигрыша, — тут же добавила Галина. — Чтобы потом никто не жаловался на удачу. Пусть сегодня победят опытные люди, а не всякие там недозревшие везунчики с «соплями» на погонах.
Игра сразу началась по нашему плану. Вернее, по плану Чаха. Он постоянно отслеживал карты, делая всё, чтобы Якутова сливалась первой, а за ней и Палкина. Когда мы оставались с Модестом один на один, то я почему-то не всегда побеждал. Хотя карты видел хорошо, но они вдруг меняли свою масть, как только оказывались в моих руках. Несмотря на эту подозрительную странность, всё-таки через почти два часа игры довёл разницу в три выигрыша до логического финала.
— Партия! Где мой коньяк и поцелуй несравненной Галины?! — довольно произнёс я, кинув все четыре туза на стол.
— Но….Но… — непонимающе уставился на тузов Жуковский. — Это как? Я был уверен, что… Это невозможно! Данила! Давайте я отыграю свой коньяк? У меня есть ещё две литровых бутылки односолодового виски. Только вчера друзья прислали.
— Модест! Не заводись, — попросила его Якутова. — Тебя всегда губит не проигрыш, а его отыгрыш.
— Я уверен, что всё будет хорошо!
Буквально через две минуты бутылки оказались на столе.
— Ты знал о них? — мысленно спросил я Чаха.
— Перед самой игрой обнаружил. Поэтому пришлось попотеть, чтобы и их выманить у азартного майоришки. План на игру сработал!
Стоит ли говорить, что в последующих трёх раздачах Жуковскому отчаянно не повезло? Даже стало жалко его, когда я запихивал в любезно предоставленный армейский ранец играющие на солнце отполированным стеклом бутылочки.
— Спасибо за интересную игру, господин майор. Я её надолго запомню. Такого сильного противника даже припомнить не могу. Считаю необходимым вернуть свой выигрыш, так как понимаю, что он вам нужен для…
— Нет! — жёстко отказался Модест Аркадьевич. — Никто не имеет право думать, что граф Жуковский способен отказаться выплачивать долг Чести!
— Справедливо, — кивнул я. — И достойно уважения. Тогда позвольте уже на правах собственника этого арсенала, в знак признательности сделать вам небольшой презент. Уверен, что ему найдётся более достойное применение, чем ополаскивание серпа кровопийц.