Барон на дереве
Шрифт:
Вместо этого однажды на дороге показались три фигуры, которые брели с востока, сильно прихрамывая. Один опирался на костыль, у второго на голове высился тюрбан из бинтов, у третьего, видно наименее пострадавшего, была всего лишь черная повязка на глазу. Полинявшие рваные мундиры, обрывки шнуров, болтавшиеся у них на груди, кивер без макушки, но с плюмажем, сохранившийся у одного из них, высокие разорванные сапоги говорили о том, что они из бывшей наполеоновской гвардии. Однако оружия при них не было, вернее, один из офицеров потрясал пустыми ножнами, другой нес через плечо ружейный ствол, повесив на него,
Они шли, распевая, как пьяные:
— De mon pays… De mon pays… [83]
— Эй, чужестранцы, — крикнул им брат, — кто вы такие?
— Посмотри-ка, что за птичка! Что ты делаешь наверху? Шишки поедаешь?
А другой:
— Кто это хочет нас шишками угостить? Мы голодны, как волки, а он вздумал нас шишками потчевать?
— А знаешь, как нас мучит жажда? Правда, мы изрядно хлебнули, но только снега.
— Мы — третий полк улан.
— В полном составе.
83
Из моей страны… из моей страны… (Франц.)
— Все, кто остались в живых.
— Трое из трехсот, это не так уж мало!
— По мне, самое главное, что я уцелел, а там наплевать!
— Не зарекайся! Ты еще не приволок домой свою шкуру.
— Типун тебе на язык!
— Мы — аустерлицкие победители…
— …Разбитые у Вильно. Вот потеха!
— Скажи нам, говорящая птица, нет тут поблизости винного погребка?
— Мы прошли пол-Европы и всюду осушали бочонки, но жажда так и не проходит!
— А все потому, что мы продырявлены пулями и вино из нас вытекает.
— Тебе-то пули только заднее место и продырявили!
— Покажи нам погребок, который бы нас напоил в кредит.
— А заплатим мы в другой раз.
— Наполеон заплатит!
— Хм!
— Царь заплатит! Он за нами следом идет, вот вы ему счет и предъявите.
Козимо сказал:
— Вина тут нет, но неподалеку есть ручей, и там вы сможете напиться.
— Чтоб тебе утонуть в том ручье, филин!
— Не потеряй я ружье в Висле, я бы тебя подстрелил и поджарил на вертеле, как дрозда!
— Подождите, я схожу опущу в ручей ногу, а то она вся горит.
— По мне, так заодно можешь помыть и задницу.
Однако к ручью отправилась вся троица, чтобы, разувшись, вымыть ноги и лицо, постирать белье. Мыло они взяли у Козимо, который принадлежал к числу тех стариков, которые с годами делаются чистоплотными, потому что становятся противны сами себе, чего в молодости никогда не бывает. Поэтому Козимо всегда носил с собой мыло. Свежая, холодная вода немного отрезвила уцелевших улан. Проходило опьянение, и вместе с ним проходило веселье, его сменяла грусть, овладевавшая ими при воспоминании о том, до чего они дошли; уланы принялись вздыхать и стонать. Но в их унылом настроении чистая прохладная вода показалась уланам таким бальзамом, что, наслаждаясь ею, все трое снова начали распевать: "De mon pays… De mon pays…"
Козимо вернулся на свою дозорную вышку у обочины дороги. Вдруг послышался конский топот. Вздымая пыль, галопом скакал отряд кавалеристов. На всадниках были
— Каким ветром вас сюда занесло? Кавалеристы остановились.
— Здравствуй. [84] Скажи, батюшка, далеко еще до места?
84
Слова, выделенные курсивом, в оригинале даны по-русски.
— Здравствуйте, солдаты, — ответил Козимо, который знал понемногу все языки, в том числе и русский. — Куда вам?
— Туда, куда ведет дорога…
— Так эта дорога в разные места ведет. Вы куда путь держите?
— В Париж.
— Ну, в Париж есть более удобные дороги.
— Нет, не в Париж. Во Францию, за Наполеоном. Куда ведет эта дорога?
— Э, в самые разные места: в Оливабассу, Сассокор-то, в Траппу…
— Как? Оливабасса? Нет, нет.
— Ну, при желании по ней можно попасть в Марсель.
— В Марсель… да-да, Марсель… Франция…
— А что вам надо во Франции?
— Наполеон пошел войной на нашего царя, а теперь наш царь гонится за Наполеоном.
— Откуда вы?
— Из Харькова. Из Киева. Из Ростова.
— Значит, вы немало городов и стран повидали? Где вам больше нравится: у нас или в России?
— Повидали мы красивые места, повидали и некрасивые, а только нам Россия всего милее.
Цокот копыт, густое облако пыли; у дерева остановился конь, и всадник-офицер прикрикнул на казаков:
— Вон! Марш! Кто вам позволил остановиться?
— До свидания, батюшка, — закричали казаки брату. — Нам пора… — И, пришпорив коней, они умчались.
Офицер на коне остался под сосной один. Он был высокий, тонкий, с благородным и печальным лицом. Вскинув непокрытую голову, он глядел на слегка подернутое облаками небо.
— Bonjour, monsieur, — обратился он к Козимо. — Vous connaissez notre langue? [85]
— Да, господин офицер, — ответил брат, — mais pas mieux que vous le franзais quand-mкme!
— Кtes-vous un habitant de ce pays? Йtiez-vous ici pendant qu’il y avait Napolйon?
— Oui, monsieur l’officier.
— Comment зa allait’il?
— Vous savez, monsieur, les armies font toujours des dйgвts, quelles que soient les idйes qu’elles apportent.
85
Добрый день, мсье. Вы знаете наш язык? (Франц.)