Барон Робинзон
Шрифт:
Надо было сразу услать их прочь, а он все медлил, тянул, боялся спугнуть заговорщиков.
— Целы?
– спросил он, приземляясь на ступени у входа во дворец.
Стража, разбиравшая тела, отсалютовала ему, появились Пранта и Арханна, тоже заляпанные кровью.
— Ты цел!
– вскричала Пранта, кидаясь к нему.
— Да что со мной будет, - криво усмехнулся Лошадкин.
Ворота распахнулись, стало видно, что во дворце тоже валяются тела и Михаил помрачнел. Предполагалось, что заговорщиков поймают в ловушку, но видимо что-то пошло не так. Вынесли и мертвого Ладорса, изрубленного почти до полной неузнаваемости. Несмотря на все предупреждения,
Требовалось срочно, еще вчера, создавать службу безопасности и закрывать подобные "дыры", не полагаться на современные технологии и собственные измышления дилетанта. Ведь ему даже в голову не пришло подобное, мол, раз шахта заполняется водой, то там проплывут только ламассы!
— Поверить не могу, что даже вожди Цонк и Крост поддерживали заговор!
– воскликнула Арханна.
Она крепилась и хорохорилась, но Лошадкин вдруг понял, что Арханна едва держится на ногах. Лошадкин не говорил им о заговоре прямо, но что-то жены все же знали, видели, сами слышали, просто похоже не представляли масштабов.
— Они хотели как лучше, - произнес Лошадкин, словно защищая заговорщиков.
— Как лучше?
— Да, они хотели как лучше, - повторил он.
– Так бывает.
Хоть сто раз изреки волю небес, подумал он, найдутся те, кто ее не услышит. Не говоря уже о том, что те, кто привык к большой силе, редко задумываются о большой ответственности, по крайней мере среди местных. Земляне впадали в другую крайность, а вот Огаром явно двигали воспоминания о прошлом, потому он и крушил, убивал лично, привел армию, лишь бы вразумить местных, не дать им пролить океаны крови в будущем.
— Так чаще всего и бывает, - расширил высказывание Лошадкин.
– Ляг и отдохни, Пранта, проследи за ней, влей вина или что там у нас есть, и сама отдохни.
Жены явно хотели попросить его остаться, но Лошадкин махнул рукой и взмыл в небо, собираясь облететь дворец и узреть все лично. Затем предстояла еще масса дел и следовало делать их срочно, ковать железо, пока горячо, крепить кровные узы, пока земля была еще залита этой самой кровью.
Глава 25
Несколько дней спустя
Воды Ирцеи бурлили и обтекали корпуса кораблей, взлетали брызгами под ударами весел и лопастей самодельного винта. Идея "велосипедов" пришлась мордахам и хрокагам по душе, даже больше стремян, и они пытались приспособить их ко всему.
Но в то же время, несмотря на заработавшие домны и кузни, спешный созыв лучших мастеров по выделке и обработке кожи и дерева, хватало и недоработок. Винты трескались и ломались, ремни рвались, приводы останавливались и их чинили на ходу. Флотилия продолжала путешествие вверх по реке и когда винты ломались, вместо бурлаков с канатами снизу впрягались посменно ламассы.
— Такое не сработает нигде, кроме степи, - заметил Лошадкин, покачиваясь в седле.
— Конечно, - не стал возражать Огар, покачивавшийся рядом, - ровная степь или дороги, но с чего-то надо же начинать, а?
— Тоже верно.
По берегам Ирцеи, сопровождая корабли, рысило войско
По замыслу местных Кулибиных, копья должны были сметать всадников, те падать и вместе с ящерицами проходить под "крыльями" платформы. Центральная часть, с приводами и колесами, защищалась чем-то наподобие тарана, тоже сделанного из дерева. Тяжелая, громоздкая, сырая конструкция, ездоки обливались потом, едва поспевали за кораблями, но в то же время пылали и горели энтузиазмом.
Местным мерещилось уже мировое господство - союз во имя дружбы, разумеется - с такими-то штуками, летающими платформами и стременами!
— Сигнал!
— Сигнал!
— Три красных флажка!
Означавший, что степь впереди не степь, а один огромный комок грязи. Проехать можно, но устанешь счищать пуды глины с себя и лошади. Сигнальщик уже взмахивал флажками, передавая на летевшую впереди платформу ответный сигнал, мол, получили и приняли. Еще взмахи, уже в сторону кораблей и ответные сигналы.
Баржи, шедшие за кораблями, прижимались к берегу, дабы принять на себя конницу и скот, перебросить их дальше по реке, туда, где степь не размокла от осенних дождей. Об этом много говорили на курултае, что в распутицу, весной и осенью, в походы не ходят, но Лошадкин переубедил всех, предложив решение проблемы.
Попутно работающее на сплачивание в общую армию не только тех, кто служил у Огара, но и дружин хрокагов и мордахов, прибывших с вождями. Конечно, после случившегося в Дружбе и курултая (закончившегося грандиозной попойкой и братанием всех со всеми, включая ламассов), единогласно поддержавшего Лошадкина, уже никто не предлагал поголовно вырезать соседей, "всех, кто выше чеки тележной", но сплачивание и тренировки все равно требовались.
Платформы, как летающие, так и тачанки, скрипя заезжали на свои баржи, и этот караван кораблей тянулся по Ирцее, казалось до самой Дружбы. К счастью, ламассов, готовых подтолкнуть и помочь плыть против течения, хватало, и корабли также везли еду, для живых и лошадей, и разные походные припасы, включая кузни и запасы канатов и кож для дирижаблей.
— Повелитель, на корабле королев подняли сигнал, приглашая посетить их, - сообщил Картир.
Новый помощник и секретарь, самый толковый из оставшихся в живых, и в этот раз мордах. Повыше Пранты и Марги (мужчины мордахов в целом были выше и крупнее женщин - мордашек), но все равно примерно по грудь Лошадкину и по пояс Огару. Марга осталась в секретарях, но на заигрывания Картира даже не обращала внимания, мрачно работала, и Лошадкин пока не вмешивался.
История их любви и того, что Пордав заслонил собой Маргу, уже воспевалась и пересказывалась на все лады, неслась по степи и лесам, с настойчивого разрешения самого Лошадкина. Барды и сказители, песни и рассказы, информационная война и пропаганда, вот что было упущено, запоздало осознал Михаил. Сколько раз за два месяца поездок по степи, ночевок у костров в лесу, он слышал песни и байки, и даже ни разу не задумался, что стоило бы заняться тем же!