Барон
Шрифт:
Я опустился на одно колено и запел басом, подражая православным клирикам:
— Славному Спасителю по-мо-о-лим-ся-я!
Наскоро сляпанное заклинание усиления на основе воздуха сработало более, чем идеально. Я чуть не оглох от низкого громового рыка. Стало не по себе от обилия инфразвуковых обертонов. Так и было задумано. Голуба неплохо разобралась с волнами, резонансами, потоками, давлением и с прочей физикой.
По толпе прошло колыхание от "ударной волны" и шествие замедлило шаг. Губы Аскета перестали шевелиться, а песня звучала все медленней и тише.
—
Колонна остановилась метрах в десяти от меня. Взгляд Аскета по-прежнему светился и по-прежнему выражал те же самые чувства крайнего фанатизма. Нет, пожалуй, добавилось немного удивления.
— Присоединяйся к нам, брат, — произнес он мелодичным тенором, резко контрастирующим с "истощенной" внешностью.
Одновременно со словами от ауры Аскета отделился фиолетовый "щуп" из того же плетения, что и над всеми и бессильно стек с моей защиты. Этого никто кроме меня не заметил.
Глаза главного служителя расширились:
— Ты!? — выкрикнул он истерично — злобно.
Вместо ответа я запел молитву:
Славься Спаситель в садах священных
Вспомни о нас — почитателях верных
Не дай совершить безумье воителям
На радость еретикам, на горе служителям
И так далее и тому подобное. Текст составляли мы с Лионой. Хуго тоже пытался помогать, когда переставал твердить о чудовищной ошибке.
На службах использовались в основном канонические тексты, но допускались и собственные, посвященные конкретному случаю или ситуации, причем не обязательно в стихах. Этим мы и воспользовались. Такие кривые рифмы понадобились исключительно для удобства пения.
Громкое басовое звучание с нижайшими обертонами производило непередаваемое впечатление: народ стоял не шелохнувшись, а некоторые служки рефлекторно упали на колени. Аскет же с большинством служителей продолжали стоять, но и у них волосы встали дыбом.
Закончил молитву традиционно:
— Да пребудет с нами благодать спасителя! — и поднял вверх руку. Чуть не добавил "аминь".
Неожиданно для меня самого с ладони сорвался тусклый белый сгусток и, превратившись в тонкую пелену, растянулся и накрыл всех… "Старая" благодать растворилась в новой. А фиолетовое плетение распалось на нити и быстро развеялось. Такого я не предполагал даже в самых смелых вариантах.
По толпе пробежал стон и люди попадали. Служители продолжали стоять еще несколько мгновений, но потом, по одному, медленно опустились на колени. Пример подал Аскет: он рухнул первым. Упал и пополз ко мне постоянно подвывая:
— Прости недостойного! Я знал, знал, я чувствовал! Нет мне прощения! Накажи меня, отправь недостойного к демонам, святой Егориус! — он подполз, взял грязную полу моего балахона и начал исступленно её целовать.
Я растерялся. Нет, растерялся — слишком мягко: потерял дар речи, был в шоке, оху… и т. д.
— Я чувствовал, что это ты, но гнал от себя истину! Я недостоин больше служить Спасителю! Святой Егориус, покарай меня от Его имени! — продолжал Аскет на одной ноте.
— Братья! — опомнился,
Глаза Аскета снова засверкали фанатичным блеском:
— Исполню, брат Егориус! Я знал, что ты добр к истинно верующим!
— Стой! Дай людям отдохнуть пред новой благодатью! Хлудовцы! Останьтесь дома, вы мне понадобитесь! Проследишь, — бросил Аскету, — а меня ждут дела во благо Его! Прощайте и не ищите меня больше, я сам вас найду, если станет нужно! Да пребудет с вами благодать Спасителя! — с этими словами я вскочил на коня и сорвался с места в карьер.
В голове вертелись сумасшедшие мысли одна невероятнее другой. Я скакал на автомате, не замечая ничего вокруг. А справа от меня из-за близкого горного горизонта показалось огромное красное солнце. Самым верхним краешком. Рассвет.
На главной улице посада я резко остановился, вздыбив коня. Улица была пуста, но за окнами виднелось множество прильнувших к ним аур.
— Я прощаю вас, мои подданные! Вашу глупость и невежество! Но это — в последний раз! — и поехал к опускающемуся мосту.
Когда Лиона подсказала свой план, я посчитал это бредом: во время совместной молитвы, когда внимание служителей отвлечется от главной цели и пелена благодати ослабнет, попытаться разрушить или лишить силы объединяющее плетение. Разумеется, это Богиня подсказала. Фиона подтвердила — проблематично, но реально. Что ж, попытка — не пытка, и я начал действовать. "Мегафон" с инфразвуком — ударить адреналином по безразличию; пение, стихи, ритм, громкость, правильный прикид — собрал все "лучшее" из шоубизнеса. И Лиона, и Хуго внесли посильную помощь.
Но чтобы благодать? О ней речи вообще не было. Только про ослабление от рассеянности и то это было предположение. И еще я чувствовал, что моя "пелена" чуточку другая и что-то мне напоминает, но никак не мог вспомнить и "девочки" никак помочь не могли.
Эти мысли вертелись в башке несколько ночей, мешая спать, пока не плюнул. Есть вещи поважнее.
С момента избавления от шествия народ снова меня полюбил. Дворовые и посадские жители долго чувствовали себя виноватыми. Наиболее смелые просили прощения, мол, демоны попутали.
А святой Егориус — реальная историческая личность. Он прославился борьбой с чернокнижниками в незапамятные времена и о нем ходили легенды. Еще он с успехом обращал в настоящую веру самых закостенелых язычников. Вот так вот.
Фанатикам не удалось собрать новое шествие против не знаю кого, кто конкретно натравливал их на меня. Им просто никто не поверил, а без веры собрать шествие невозможно. Вот, оказывается, как я "опустился" с тем проклятием. Возможно, организаторов накажут по-другому, но не буду спорить, мне по барабану. Главное — мы снова отбились от очередной напасти и снова мои акции взлетели до небес.