Барон
Шрифт:
От избытка чувств я хлопнул стоящего рядом инженера, довольно улыбаясь.
— Это невероятно. Ваши оформители сделали все на высшем уровне. Я не ожидал, что кто-то, ни разу не видевший волка, сумеет так точно передать его образ. Потрясающе! Пусть всему графическому отделу выдадут внеплановый бонус от меня. Скажем по пять тысяч кредитов на каждого. Включите их в дополнительный счет и обязательно перешлите все эскизы мне на личную почту. Хочу нанести этот рисунок на бронескафы, дронов и дроидов.
Корабел вздрогнул от неожиданности.
— Да,
— Хорошо, — ответил я, потом осторожно тронул за локоть даварианку. — Вам страшно? Думаете, дизайнеры переусердствовали?
К некоторому удивлению Кара весьма категорично покачала головой.
— Нет, что вы. Все просто великолепно. Сначала я действительно испугалась, слишком уж хищник страшен. Но присмотревшись поняла, что боятся его нужно только врагам. Друзей и посторонних он не тронет.
— Вы так думаете? — с сомнением произнес я, снова глядя на герб своего собственного рода.
Лично мое впечатление говорило о том, что волк готов сожрать любого, кто рискнет показаться в зоне досягаемости для его кинжально острых клыков.
И это хорошо. Такое изображение должно служить неплохим предупреждением всем любителям чужого добра. Попробуют забрать то, что принадлежит хозяину устрашающей эмблемы — пусть потом не обижаются, что их найдут и показательно накажут.
Именно с этой целью в средневековье на Земле дворяне лепили на свои гербы всякого рода грифонов и львов, а не для какого-то эфемерного эстетического наслаждения красивой картинки. Чтобы окружающие видели, что с владельцем лучше не связываться.
— В любом случае, он очень красив, — сказала Кара, разворачиваясь к коридору и беря меня под руку. — Пойдемте, посмотрим наконец на крейсер изнутри.
И мы пошли. Даварианка уверенно повела меня по извилистым коридорам внутренних помещений верфи к центральному входному шлюзу корабля.
Разбойник был огромен. Превосходил эсминец оперативников Альянса раза в четыре, а может и пять. Трудно точно сказать, полагаясь лишь на общий визуальный осмотр.
Три палубы, семь отдельных секций, тридцать отсеков с возможностью полной изоляций при нарушений герметичности на борту.
В обычных условиях, легким ударным крейсером модели «Разрушитель», серии «Кочевник» управляла команда из двадцать офицеров и тридцати членов вспомогательного состава, представленного в основном корабельными техниками.
При наличии линковода и нескольких десятков ремонтных сервов необходимость в них полностью отпадала.
А значит на борту появлялось множество пустующих помещений из офицерских кают и кубриков для рядовых членов экипажа.
Релакс комната с голографическими стенами для воспроизведения природных пейзажей, обширная столовая с набором кухонных кибер-машин и запасом полуфабрикатов, резервуары с водой и система фильтрации — на крейсере имелось все для комфортного проживания в течении длительного срока.
По моей персональной просьбе стены и внутреннее оформление сделали не в привычных безликих серых тонах, присущих для всех боевых кораблей, которые так хорошо умеют нагонять тоску, а в более приятной цветовой гамме из насыщенного синего, черного и ярко красных оттенков.
По первости могло показаться слегка мрачновато, но уже вскоре привыкаешь и начинаешь понимать, что стиль выдержан и приятен глазу.
В режиме боевой тревоги, белые световые полосы в коридорах и каютах становились алыми, предупреждая всех на борту о начале атаки.
Два самых главных отсека на военном межсистемнике — мостик и боевой информационный центр располагались на разных палубах в относительном удалении друг от друга.
Каждый из них кроме обычных гермостворок имел дополнительную защиту из керратитовых пластин на внутренних переборках и автономную систему жизнеобеспечения. Давая возможность выжить, находившимся там даже после получения критических повреждений.
Таким же набором обладала капитанская каюта, находившаяся неподалеку от мостика.
Спальня с широкой кроватью, рабочий кабинет, гостиная и самая настоящая ванна. Ее поставили сюда по моему персональному заказу расширив стандартную душевую. После посещения спа-салонов на харанской станции мне захотелось появления чего-то похожего и на своем корабле.
Там же, в капитанской каюте, в узкой стеной нише за подвижной перегородкой установили медицинскую капсулу, одной из самых передовых моделей на этот момент в Содружестве.
Основной медпункт на борту включал в себя точно такие же аппараты в количестве двадцати штук с полным набором программ для современных передовых кибердоков.
Сменные картриджи, резервуары с растворами — все прилагалось, все заполнено под завязку и готово к применению в любую секунду.
Еще на борту оборудовали тренажерный зал, арсенал и небольшую оружейную мастерскую.
— Ну как, впечатляет? — спросил инженер в конце экскурсии, закончившейся в рубке, широким жестом поводя рукой слева направо у входных гермостворок.
— Весьма, — признал я.
Скрытый в глубине за многочисленными листами брони командный мостик управления имел форму трапеции со скошенными под углом стенами, куда выводились данные с голографических дисплеев.
Десять мест для операторов были разбросаны по всей площади, в центре возвышалось командирское кресло, с высокой спинкой и мощными подлокотниками.
Как и полагается, ни одного иллюминатора. Впрочем, на крейсере они нигде не встречались. Для увеличения большей прочности корпуса от них решили полностью отказаться.
На некоторых боевых кораблях их ставили, закрывая потом бронезаслонками, но не на Разбойнике. Здесь все слежение происходило исключительно через внешние сенсоры, сканеры и датчики, с трансляцией на отдельные экраны.