Башня Занида. Да не опустится тьма! Демон, который всегда ошибался

де Камп Лайон Спрэг

Наконец, один неглупый синдик убедил людей изготовить систему освещения, основанную на отражении солнечного света. Таким образом можно было обойтись без ламп хотя бы в солнечные часы.

Главное зеркало, установленное на верхушке башни Ардимаха, направляло лучи вниз, во двор, откуда другое зеркало отражало их на главную улицу — проспект Ардимаха. Зеркала поменьше снабжали светом боковые улочки и индивидуальные жилища.

Когда я говорю о жилых пещерах, не следует воображать естественные пещеры, украшенные

сталактитами. Город Ир был вырублен в скале искуснейшими каменщиками.

По своим удобствам, если не считать того, что вместо неба над городом стелился каменный потолок, он ничем не отличался от любого другого богатого города Первого уровня.

Фронтоны домов, достигающие этой каменной крыши, были похожи на фронтоны домов в других городах. Строители даже испещрили камень черточками, имитируя кирпич, из которого строятся здания на поверхности. На самом-то деле стены этих строений представляли собой единую каменную глыбу, их просто хотели сделать более привычными для глаза.

Большая часть жилых домов находилась на том же уровне, что и башня Ардимаха. Существовали и другие уровни, более высокие и более низкие, чем главный, но этот считался основным. Когда мы прокладывали себе путь сквозь толпу на проспекте Ардимаха, Нойтинген спросил:

— Скажи, первый контракт заключил на тебя колдун Мальдивиус?

— Да, сэр. Он перетащил меня с моего уровня, а позже продал мой контракт богачу Багардо.

— Когда ты жил у Мальдивиуса, не было ли в доме крупной кражи?

— Именно так, сэр. Вор унес его магический камень, который Мальдивиус называл сибиллическим сапфиром. Он винил за эту потерю меня и из-за этого продал мой контракт.

— Кто взял камень?

— Это был… сейчас вспомню… Мальдивиус сказал, что вором был один тип из Хендау, которого он когда-то знал. А в чем дело, сэр?

— Ты узнаешь об этом, когда познакомишься со своей новой хозяйкой, мадам Роска — сэр Бликснес.

— Мастер Нойтинген, ради всего святого, объясните мне вашу систему имен и титулов. Я всего лишь несчастный невежественный демон…

— Она вдова синдика Бликснеса и теперь сама хочет стать синдиком.

Он свернул в боковую улицу и остановился перед одним из наиболее солидных зданий. Слуга — маленький смуглый человечек с крючковатым носом — впустил нас. Одеяние и головная повязка выдавали в нем жителя Федируна. Он провел меня в кабинет моей новой хозяйки, меблировка которого также отличалась от меблировки кабинета Мальдивиуса или фургона Багардо, как вино от воды.

Хотя день был солнечный и горожане не должны были пользоваться искусственным освещением, здесь горели три свечи, вставленные в роскошные подсвечники.

Мадам Роска сидела за письменным столом. На ней было длинное одеяние из прозрачной, как паутина, материи, через которое ясно просвечивало холеное тело. Подобный вид женщин завораживает и волнует

мужчин — еще одна странность в поведении этого вида живых существ.

Мадам Роска была высокой стройной женщиной с седыми волосами, аккуратно собранными в изящную прическу. Лицо у нее было тонким, четко очерченным. Словом, лицо того типа, который, как мне говорили, считается в Новарии образцом красоты. Сам я не судья в подобных вопросах, поскольку все обитатели Первого уровня кажется мне похожими. Хотя она давно уже миновала пору юности, ей удалось сохранить большую часть качеств, свойственных этому периоду жизни.

Когда федируни ввел нас, она улыбнулась.

— Я вижу, ты его привел, мой дорогой Нойтинген.

— Ваша воля исполнена, — ответил торговый агент, опускаясь на одно колено.

— Дорогой Нойтинген, какая преданность! Покажи мастеру Эдиму мое жилище, представь моему персоналу и объясни его положение… нет, я передумала. Подойди ближе, о, Эдим.

Мне польстило обращение «мастер» — как правило, этот титул не употреблялся при обращении к слугам. Я подошел.

— Ты — тот, кто служил у доктора Мальдивиуса в его укрытии под Чемнизом?

— Да, мадам.

— Ты слышал, что он говорил об опасности, нависшей над Иром?

— Да, хозяйка. Он договаривался с синдиком Джиммоном о цене за эту тайну.

— И он продал твой контракт за то, что ты позволил вору из Хендау украсть волшебный камень?

— Да.

— Ты когда-нибудь присутствовал при том, как он смотрел в магический кристалл?

— Более того, мадам, он сам настаивал на том, чтобы я стоял на страже во время его озарений. Так что я хорошо познакомился с его методами.

— А, вот как. Посмотрим. Пойдем же в одну из моих молелен и попробуем использовать твои знания. Я хорошо знакома с его методами. Ты можешь идти, Нойтинген.

— Если ваша светлость считает, что для нее безопасно оставаться наедине с этим…

— О, не бойся за меня. Мой маленький человек-дракон — образец верности. Идем, Эдим.

Молельня была крохотной восьмиугольной комнатой, расположенной в угловой части дома. Как и кабинет, она была полна всяческих магических приспособлений. На столе в центре стоял сосуд. В нем покоился драгоценный камень, в котором я без труда узнал сибиллический сапфир.

— Это камень Мальдивиуса? — спросил я.

Она усмехнулась.

— Ты угадал. Он стоил мне немало. Его купил Нойтинген у известного скупщика краденого, но безопасность наших земель требует, чтобы он находился в надежных руках. Кроме того, у Мальдивиуса слишком много старых врагов в Ире, чтобы он мог вернуться сюда и начать меня преследовать. А теперь расскажи мне, что именно говорил Мальдивиус перед своими озарениями.

— Прежде всего, моя госпожа, он молился. Потом…

— Какую именно молитву он произносил?