Башня Зеленого Ангела
Шрифт:
Джошуа повернулся к герцогу Изгримнуру как бы за поддержкой:
— Значит, мы посылаем нашего лучшего воина, который к тому же наш величайший вдохновитель, вниз, под землю. И бросаем людей на осаду, которая, как мы знаем, не может увенчаться успехом. Герцог Изгримнур, я сошел с ума или это действительно все, что нам осталось?
Риммер беспомощно пожал плечами. Невыносимо было видеть искренние мучения Джошуа.
— То, что говорят эти ситхи, похоже на правду. Прости, Джошуа. Мне это тоже не нравится.
Принц поднял
— Тогда придется поступить так, как все вы говорите. С тех пор как мой брат получил трон, я прошел сквозь череду ужасов. По-видимому, как говорил когда-то один из моих учителей, «Бог ваяет нас Молотом Боли на Наковальне Долга». Я не могу вообразить себе, какую форму мы примем, когда Он закончит. — Он снова сел, махнув рукой остальным, чтобы они продолжали. — Только, пожалуйста, следите за безопасностью Камариса. У него в руках единственная вещь, которой не было у нас в то время, когда мой брат и Король Бурь разбили Наглимунд. С тех пор мы очень много потеряли, но почти ничего не приобрели.
Изгримнур смотрел на старого рыцаря. Камарис погрузился в собственные мысли, глаза его были устремлены в никуда, губы беззвучно шевелились.
Король крался по проходу над входом в литейную. Солдаты, и без того напуганные, совершенно потеряли присутствие духа, увидев выходящую из тьмы закутанную в плащ фигуру. Один из них зашел так далеко, что вытащил свой меч, прежде чем Прейратс успел рявкнуть на него, чтобы он не трогал оружия; Элиас, однако, казалось, не заметил того, что могло бы стать роковой ошибкой юного стражника.
— Прейратс, — проскрежетал король, — я искал и искал. Где мой виночерпий? У меня так пересохло в горле…
— Я помогу вам, ваше величество. — Священник перевел взгляд угольно-черных глаз на ошалевших солдат, поспешно отводивших глаза. — Капитан отведет этих людей назад, на стены. Мы закончили здесь. — Он взмахнул развевающимся красным рукавом, отсылая их.
Когда звук шагов стражников затих в коридоре, Прейратс бережно взял руку короля так, чтобы Элиас мог опереться на него.
Лицо короля было белым, как пергамент, он все время облизывал губы.
— Ты сказал, что видел моего виночерпия?
— Я позабочусь о вас, ваше величество. Я думаю, мы не увидим больше Хенгфиска.
— Он… он убежал… к ним? — Элиас склонил голову набок, прислушиваясь, словно предательство может издавать звуки. — Они все стоят под стенами. Ты должен знать. Я чувствую их. Мой брат и эти светлоглазые существа… — Он прижал руку к губам. — Ведь ты сказал, что они будут уничтожены, Прейратс! Ты не уставал повторять, что все, кто противится мне, будут уничтожены.
— И они будут уничтожены, мой король. — Прейратс подталкивал Элиаса, ведя его по лабиринту коридоров в королевские покои. Они прошли мимо открытого окна, откуда нанесло снега, и он таял на полу, образуя лужицы; из него была видна Башня Зеленого ангела — стройный силуэт на фоне грозовых
— Тогда боль уйдет, — прохрипел Элиас. — Я бы не ненавидел Джошуа так сильно, если бы он не принес мне такую боль. И если бы он не украл мою дочь. Он действительно мой брат, в конце концов. — Король сжал зубы, как будто что-то пронзило его. — Потому что семья — это кровь…
— А кровь — это могущественная магия, — сказал Прейратс в большой степени сам себе. — Я знаю, мой король. Но они повернулись против вас, и вот почему я нашел вам новых друзей — могущественных друзей.
— Но они не могут заменить семью, — с грустью сказал Элиас. Он вздрогнул: — Ах, Боже, Прейратс, я весь горю. Где этот виночерпий?
— Немного дальше, ваше величество. Еще немного.
— Я чувствую ее, знаешь ли. — Элиас тяжело дышал. Он лежал на спине на рваном матрасе, из многочисленных дырок в котором торчал конский волос. В руке у него был зажат грязный пустой кубок.
Прейратс задержался в дверях:
— Что чувствуете, ваше величество?
— Звезду, красную звезду. — Элиас показал на затянутый паутиной потолок. — Она висит над головой, смотрит на меня, как глаз. Я все время слышу пение.
— Пение?
— Песню, которую меч поет звезде — или звезда мечу, я не могу сказать точно. — Его рука упала и, как белый паук, забралась на длинные ножны. — Она поет в моей голове. Пора! Пора! — голоса все время повторяют это. — Он засмеялся надтреснутым, дребезжащим смехом. — Иногда, просыпаясь, я обнаруживаю себя в одной из комнат замка и не могу вспомнить, как я туда попал. Но я слышу песню и чувствую, как звезда горит во мне, равно днем и ночью. У нее огненный хвост, как у дракона. — Он помолчал. — Я выйду к ним.
— Что?! — Прейратс развернулся к постели короля.
— Я выйду к ним — к Джошуа и его войску. Может быть, именно для этого настало время — об этом говорит меч. Время показать им, что я теперь не тот, кого они знали. Что их бессмысленное сопротивление просто глупо. — Он закрыл лицо руками. — Они… они моя кровь, Прейратс.
— Ваше величество, я… — Прейратс казался немного смущенным. — Они же ваши враги, Элиас. Они желают вам только зла.
Смех короля прозвучал почти как рыдание:
— А ты желаешь мне только добра, верно? Вот почему каждую ночь, с тех пор как ты отвел меня на эту гору, меня мучают кошмары, которые Бог не послал бы даже грешникам в аду. Вот почему мое тело горит и ноет, так что впору закричать.
Прейратс нахмурился:
— Вы страдаете, мой король, но ведь вы знаете, во имя чего. Час близок. Не дайте вашим мукам потерять всякий смысл.
Элиас махнул рукой:
— Уходи. Я не хочу больше разговаривать. Я сделаю то, что считаю нужным. Я хозяин этого замка и этой страны. — Он бешено жестикулировал. — Уходи, будь ты проклят! Мне больно!