Бастионы гордыни
Шрифт:
— Тебе следовало остаться на борту, — Виктор улыбнулся, словно понимая все ее чувства.
Может и понимал. А точнее догадывался. Все же у него было намного больше опыта в подобного рода делах.
— Мне захотелось прогуляться, — дочь клана огня улыбнулась в ответ.
Ледышка не стал усмехаться, лишь небрежно кивнул, признавая за ней подобное право — вести себя независимо.
Когда готовился полет, ей пришлось очень постараться, чтобы настоять на своем участии. Причем самое большее сопротивление, как ни странно, оказали вовсе не ледышки, а собственный экипаж Всеславы. Точнее его остатки,
Сначала по неопытности Всеслава приняла это беспокойство на свой счет и была немного растрогана, но быстро поняла, что экипаж волновался вовсе не за нее, а за свою безопасность. Если погибнет она, им очень сложно будет дома объяснить, как такое произошло. Сначала уничтожение корвета, затем смерть командира экспедиции — в клане могли не понять, как такое случилось и почему они выжили, а их корабль и лидер нет.
— Все будет нормально, слышала шутку о Глинских и новом овоще, повышающем потенцию? — спросил вдруг Виктор и Всеслава с ужасом вцепилась в локон выбившихся из-под челки волос.
Проклятье! Она едва не застонала. Ледышка весело рассмеялся.
— Не волнуйся, тебе очень идет рыжий цвет, — сказал он и кажется сделал вид, что собирается наклонится вперед с ободряющим жестом. Что конечно не так, ремни безопасности крепко удерживали на местах всех в десантном отсеке.
Всеслава не выдержала и крепко выругалась. Вслух. Громко. Настолько, что привлекла внимание даже солдат, до этого делавших вид, что их здесь нет.
— Я забыла об этой чертовой краске, — пожаловалась она. Ее голос прозвучал с такой обидой, что Виктор даже раздумал смеяться дальше, хотя было видно, что ему очень хочется.
— Зачем ты использовала колдовскую краску? — вместо смеха спросил он.
Всеслава со злостью дернула себя за выбившийся локон. Остальные волосы оставались стянуты в аккуратный плотно сжатый хвостик, свободно болтаясь на затылке.
— Потому что эти ублюдки обещали «небывалую стойкость и новый образ, который заставит дрожать мужские сердца», — процитировала Всеслава рекламный слоган модного бутика, специализирующегося на продаже элитной косметики.
Сейчас ей хотелось убить кого-нибудь из Глинских. Именно их чертов клан владел концерном, выпускающим косметическую продукцию, созданную на основе растений и трав, выращенных магическим способом.
Чем ближе они спускались к поверхности планеты, тем плотнее становилось поле безмагии, и в какой-то момент воздействие начало оказывать эффект на все, имеющее на борту колдовскую природу. Включая проклятую краску. И теперь вместо переливающегося коричневого с мягким оттенком, волосы вернулись к своему естественному состоянию — насыщенно-рыжему цвету.
— Не понимаю, зачем ты красилась. Настоящий окрас тебе больше к лицу, — Виктор улыбался, но без насмешки.
А Всеслава подумала, что идея остаться на борту Фурии возможно не была такой уж и глупой. Ледышки или его люди наверняка потом растреплют об этом случае и все модницы клана (и других великих родов) будут потешаться над одной неосмотрительной особой, не позаботившейся заранее
— Дерьмо! Я убью этих ублюдков, — выругалась княжна во второй раз, но легче не стало. Нет ничего худшего для девушки чем попасть в дурацкое положение, связанное с внешностью. Особенно, если последней она так сильно гордилась. А Всеслава гордилась, не без причины считая себя, как минимум весьма привлекательной.
Самое обидное, что не лететь она не могла. Организовывая высадку на поверхность, ледышка сразу предупредил, что полетит лично. Его верная помощница и личный придворный палач по совместительству очень возражала, но не смогла переубедить хозяина в отсутствии этой необходимости. И в тот момент Всеслава поняла, что принц Строгановых рискует не просто так, не потому что ему захотелось нырнуть в неизвестность, а желая лично проверить воздействие поле безмагии на одаренного уровня его силы. Это решило исход. Она потребовала, чтобы ее тоже взяли с собой.
Полагаться в таких важных вещах на мнение кого-то другого (тем более из соперничающего клана) было нельзя. Дома бы не поняли и обязательно спросили, почему она не полетела вниз, когда один из ледышек рискнул отправиться на поверхность.
И вот теперь она здесь, трясется в десантном отсеке вместе с остальной разведывательной группой, проклиная Глинских вместе с их дурацкими косметическими разработками.
— Больше никогда не буду покупать у этих ублюдков ничего из парфюмерии, — злобно проворчала она, чем вызвала взрыв тихого смеха со стороны ледышки. Он все-таки не сдержался, ситуация его позабавила.
А ощущения между тем становились все хуже. Поверхность планеты стремительно приближалась. Грудь сдавили невидимые тиски. На плечи навалилась незримая тяжесть. Из организма уходили остатки энергии.
Странное чувство, не ощущать магических потоков, до этого пронизывающих все пространство вокруг тебя. Непривычное, отдаленно напоминающее действие искусственных блокираторов, подавляющих магию, но при этом многократно усиленное.
— Как артефакты Демидовых, — уловив о чем она подумала, сказал Виктор. Ему тоже приходилось несладко, но держался он лучшее нее.
Наверное потому, что уже не раз проходил через такое, когда штурмовал Цитадели вражеских кланов во времена Войн Господства — мелькнула у Всеславы быстрая мысль. Тогда желая остановить продвижение врагов, защитники мятежных родов шли на все ухищрения, пытаясь отстоять родовые твердыни.
Впрочем, без всякого шанса на успех. Остановить неумолимых Близнецов ни у кого не получалось. Только продлить агонию, перед тем как колдовские крепости пали, под безжалостными ударами двух лучших боевых магов клана Владык Холода.
— Вышли на пологую траекторию, — неожиданно сообщил пилот, через внутренний интерком катера.
И только сейчас Всеслава сообразила, что челнок действительно уже не трясет, а полет, судя по всему, проходит в горизонтальной плоскости.
— Ну вот, а ты боялась, — буркнул Виктор и все-таки мучительно скривился. Даже легендарный ледышка не выдержал давления поле безмагии. Заметив быстрый взгляд со стороны княжны принц усмехнулся кончиками губ. — Если придется воевать в таких условиях — узнаем о себе много нового.