Байки из дворца Джаббы Хатта-4: Время горевать, время танцевать (История Оулы)

Тайерс Кэти

— Помоги Сиенн, — усмехнулся он. — Если сможешь.

Она вспыхнула, но убедилась, что кинжал достаточно острый, прежде чем заткнула его за пояс.

— Хорошо полетали, девочки? — — Рудд потер грязные руки. — Неплохо приземлились, я думаю. Даже не грохнулись.

Он хлопнул в ладони перед лицом Сиенн.

Сиенн вжалась в кресло. Во время прыжка в гиперпространство Рудд» несомненно, пытался проверить ее обучение.

Оула знала всего несколько сотен слов на общегалактическом, но ее ухо различило намеренно упрощенную речь. Это ее задевало. Она могла догадаться о значении гораздо большего

числа слов в контексте.

— Это было хорошее приземление, — твердо сказала она.

— Пора отстегиваться, — он жестами изобразил расстегивание ремней, — и выбираться. Вы полюбите Татуин.

Сиенн нажала кнопку на сиденье. Ремень безопасности отошел в сторону.

— На что он похож?

— Немного напоминает Рилот. УВИДИШЬ. Идем.

Они едва успели спуститься в жаркий посадочный сектор — песчаная земля позади них напоминала жаркую сторону Рилота, яркую и совершенно непригодную для жизни. Металлический голос объявил: — Стой, где стоишь. Никому не двигаться. Голос был совершенно не мелодичен. Он резал слух как металлический скрежет. Оула подчинилась приказу. Голос исходил от человека, полностью облаченного в белые доспехи. Оула посмотрела на нею. Ей приходилось видеть трехмерные изображения имперских штурмовиков. Трое из них стояли между потрепанной передней капсулой маленького корабля Рудда и единственными воротами в песчано-каменных стенах посадочного отсека. Один подошел к Руду: — Предъявите документы.

Оула без труда перевела это слово. Медленным движением, не сводя глаз с бластерных винтовок, Рудд полез в перепачканный потом заплечный мешок. Штурмовик выхватил его. Сиенн стояла не двигаясь и дрожа.

Наконец он вернул Рудду мешок. Его соратники опустили оружие.

— Это очень распространенный класс корабля, — объяснил он. — Такие часто используют те, кто хочет проскользнуть мимо надзора.

— Я, — сказал Рудд, — обеспечиваю сопровождение. Я…

— Оставьте, — оборвал главный штурмовик. — Мы знаем вашего босса, Джаббу ждет сюрприз. Очень скоро.

Солдаты позади него рассмеялись. Третий штурмовик продолжал держать оружие наготове.

— Мы обыщем их корабль, — медленно проговорил он.

— В этом нет необходимости, — заверил Рудд — — Я чист. Я получил предписание несколько минут назад.

Несомненно, было ошибкой говорить это штурмовику. Оула, Сиенн и Рудд провели следующий час под охраной империев, съежившись на земле в глубокой тени, пока двое штурмовиков обследовали каждый квадратный глекк челнока. Они вышли, спокойно пожав плечами.

— Проходите, — сказал главный штурмовик. — В этот раз никакой оплаты.

— Огромное спасибо, — тихо проворчал Рудд; какой бы ни была эта «оплата», она пугала его. — Идем, девочки.

Оула двинулась вперед немного быстрее и избежала его шлепка. Уголком глаза она заметила, что Сиенн оказалась не столь проворной.

— Что они ищут? — спросила Оула, когда они протискивались по узкому переулку.

— Не что. Кого. Судя по тому как они обыскивали нас, они ищут кого-то.

— Кого?

— Не знаю. Не важно. Не спрашивай. Я и так уже выбился из графика, — проворчал он, забывая снизойти до упрощенной речи.

Он запихнул их в бесколесное транспортное средство с тремя моторами в кормовой

части. Оула заняла заднее сиденье.

— Фортуна будет занят более чем на час. Нам придется… — — его раздраженные слова потонули в грохоте мотора.

Оула глядела через борт транспорта, пока Рудд вел его по маленькому безобразному городку. Он стоял полностью над землей, нерационально построенный из сплошного камня. Она уже чувствовала тоску по дому. Мусор кучами лежал вдоль квадратных зданий, таких же уродливо оранжевых, как песок Татуина. Рудд сделал несколько поворотов, и Оула могла бы потеряться, если бы не. ее безошибочное чувство солнца. Если ты не можешь ориентироваться на Рилоте, ты погибнешь раньше времени.

— Уже недалеко, — Рудд погладил ногу Си-енн, сидевшей на переднем сиденье рядом с ним. — И мы… та-ак.

Он уже начал тормозить, но внезапно снова набрал скорость и поспешно завернул за угол.

— Что это было? — — спросила Оула.

Она вытянула шею и оглянулась. Ничего примечательного не было видно. Несколько мгновений спустя он затормозил машину возле довольно большой горы мусора. Металлические балки и куски обшивки валялись вперемешку с обрывками одежды: очевидно, над Мос Айсли столкнулись и разбились два воздушных судна, а сухой климат Татуина сохранил их останки… Кроме тех деталей, которые можно было снять. Их давно растащили, судя по песку, сыпавшемуся сквозь отверстия.

— Выходите, — сказал Рудд— — Выходите.

— Здесь? — Сиенн озадаченно изогнула лекку. Этому жесту ее научили учителя для большей выразительности, в то время как Оула научилась свободным, раскованным взмахам лекку.

— Да, — Рудд подтолкнул Сиенн так, что она чуть не вылетела за борт.

Оула спрыгнула вниз долгим ленивым движением.

Рудд последовал за ними. Он потыкал в длинный металлический шит от мотора, отодвинул в сторону балку и наконец вытащил большой кусок желтоватой ткани. Когда-то он мог служить парусом, но теперь был привязан к длинной прямой жерди и порван с одной стороны на обветрившиеся желтые полоски.

— Забирайтесь сюда. Ждите, пока я не вернусь. И ни звука. В Мос Айсли полно хищников. — Он изобразил зубастый оскал и притворился, что хочет схватить ее. — Хищники едят маленьких хороших девочек. Наденьте капюшоны.

Сиенн уже забралась в душную тень парусины.

— Забирайся, Оула, — прошептала она. — Скорее. Тебя могут увидеть.

Оула подползла ближе, свернув лекку вокруг шеи под капюшоном. Она не могла позволить, чтобы песок попал на их гладкую кожу. Это будет больно… и это уменьшит ее ценность перед знаменитым нанимателем Бибом Фортуной.

Все, наконец, стало проясняться: они были в том же мире, что и легендарный Джабба Хатт. Мастер Биб Фортуна распространял увлекательные истории о богатстве и величии Джаббы — его легендарном дворце, утонченном вкусе в еде, женщинах и предметах роскоши. Оула представляла мягкие диванные подушки и костюмы, трепетавшие при каждом дуновении, составленные полностью из искусно задрапированных танцевальных вуалей. Ее новый щедрый хозяин будет обходительным, могущественным, и она произведет на него глубокое впечатление… свобода, от которой она отказалась, была несущественной платой за это.