Базар житейской суеты. Часть 4
Шрифт:
Когда корабль оставилъ островъ Св. Елены, Джой сдлался необыкновенно великодушенъ въ раздл между своими товарищами разныхъ корабельныхъ запасовъ. При немъ были: ящикъ съ бутылками кларета, нсколько банокъ съ вареньемъ и огромный боченокъ содовой воды, взятой изъ Калькутты для собственной его услады. Дамъ не было на корабл, и первымъ сановникомъ между пассажирами считался Джозефъ Седли, такъ-какъ майоръ Доббинъ охотно уступилъ ему право превосходства. Капитанъ Браггъ и другіе офицеры корабля тоже свидтельствовали ему глубокое почтеніе, соотвтствующее его высокому рангу. Впродолженіе двухдневнаго шторма, мистеръ Джой, одержимый паническимъ страхомъ, закупорилъ себя въ кают, и углубился въ назидательное чтеніе «Восторгнутыхъ Класовъ», оставленныхъ на корабл достопочтенною леди Эмиліею Горнблауэръ, супругою достопочтеннаго Мельхиседека Горнблауэра, основателя сходки Кувыркателей на Мыс Доброй Надежды. Но въ обыкновенное, благополучвое время, Джой забавлялся повстями и романами, которыми охотно снабжалъ
Много поэтическихъ вечеровъ провели въ своемъ путешествіи, майоръ Доббинъ и мистеръ Седли, когда корабль освщаемый звздами и луной, разскалъ волны безбрежнаго океана. Они сидли вдвоемъ на квартердек и бесдовали о своей родин; Доббинъ покуривалъ черутъ, Седли потягивалъ гукахъ, приготовленный для него туземнымъ слугою.
Впродолженіе всхъ этихъ бесдъ, майоръ Доббинъ, съ рдкимъ постоянствомъ и удивительнымъ остроуміемъ, умлъ всегда свести рчь на предметы, имвшіе ближайшее отношеніе къ мистриссъ Эмми и маленькому ея сыну. Джой былъ немножко недоволенъ хозяйственнымъ разстройствомъ и безцеремонными требованіями своего отца, но майоръ приводилъ краснорчивйшія доказательства къ его оправданію, опираясь преимущественно на старческія лта мистера Седли. Сановникъ Индіи разсчитывалъ первоначально, что ему будетъ очень неудобно жить въ обществ стариковъ, такъ-какъ ихъ нравы и обычаи во многомъ должны противорчить образу жизни молодаго человка, привыкшаго къ аристократическому кругу, но майоръ доказалъ, что въ положеніи Джоя всего лучше обзавестись въ Лондон своимъ собственнымъ домомъ и жить не на холостую ногу, какъ прежде. Сестра его, Амелія, говорилъ майоръ, будетъ завдывать его хозяйствомъ, и ужь, разумется, такой хозяйки, какъ мистриссъ Эмми, не найдется въ цломъ мір. Своими изящными и вполн благородными манерами, она сдлаетъ конечно честь любой аристократической фамиліи. Доббинъ представилъ подробную исторію блистательныхъ успховъ, которыми въ свое время славилась мистриссъ Джорджъ Осборнъ, какъ въ Брюссел, такъ и въ Лондон, гд бывало удивлялись ей особы самаго высшаго и моднаго круга. Вслдъ затмъ онъ намекнулъ, что не мшаетъ молодаго Джерджа отправить въ школу и заняться, какъ слдуетъ, образованіемъ его ума и сердца; оставаясь дома, мальчикъ конечно будетъ шалить, и легко станется, что мать испортитъ его излишнимъ баловствомъ. Представивъ такимъ-образомъ длинный рядъ краснорчивйшихъ доказательствъ, хитрый майоръ уговорилъ наконецъ отставнаго чиновника ост-индской Компаніи взятъ подъ свое непосредственное покровительство и племянника, и сестру. Послднія событія въ маленькомъ семейств Седли были еще неизвстны майору: его не извстили о смерти старушки-матери, и о томъ, что богатые люди удалили юнаго Джорджа отъ мистриссъ Эмми. Но дло въ томъ, что этотъ пожилой джентльменъ, сндаемый любовной страстью, думалъ каждый день о предмет своей любви, и пріискивалъ вс возможныя средства осчастливить мистриссъ Осборнъ. Онъ всячески старался угождать Джозефу Седли, и осыпалъ его комплиментами съ безпримрною щедростію. Дло житейское: какъ-скоро есть у васъ хорошенькая дочь или сестра, годная для замужетва, молодые джентльмены, имющіе на нее виды, бываютъ съ вами необыкновенно учтивы и любезны. Доббинъ лицемрилъ вроятно безъ яснаго созланія о своихъ поступкахъ.
Мы забыли упоминуть, что майоръ Доббинъ прибылъ на бордъ Рамчондера совсмъ больной, и силы его нисколько не поправились впродолженіе трехъ дней, когда корабль стоялъ въ мадрасскомъ рейд. Свиданіе его съ мистеромъ Седли, повидимому, не производило особенно благодтельнаго вліянія на его организмъ до той поры, пока не произошелъ между ними разговоръ, довольно замчательный въ психологическомъ смысл. Это случилось въ одно прекрасное утро, когда Вилльямъ, терзаемый тлесными недугами, лежалъ и тосковалъ на фордек.
— Умирать, такъ умирать, сказалъ онъ, нечего тутъ длать. Въ завщаніи, которое я оставляю, крестникъ мой не забытъ. Надюсь, мистриссъ Осборнъ вспомнитъ обо мн безъ огорченія, и я желаю душевно, чтобы она была счастлива въ своемъ новомъ брак.
— Это что за новости? возразилъ Джой. Въ какомъ это новомъ брак?
— Какъ? Неужели ты не слыхалъ, что мистриссъ Осборнъ выходитъ замужъ?
— Не слыхалъ, отвчалъ Джой. Совсмъ напротивъ: Амедія въ письм къ мн намекаетъ, что майоръ Доббинъ намренъ вступить въ бракъ, и желаетъ также, чтобы ты былъ счастливъ съ своей женой. Это однакожь, очень странно, ты и она помшались на одной мысли.
— А когда ты получилъ отъ нея это письмо? съ живостію спросилъ майоръ Доббинъ.
Джой не помнилъ хорошенько, но по сдланной справк оказалосъ, что Амелія писала къ брату мсяца два спустя посл извстій, полученныхъ майоромъ.
Черезъ нсколько времени корабельный врачъ поздравлялъ себя съ блистательнымъ успхомъ, съ какимъ удалось ему вылечить этого паціента, переданнаго ему мадрасскимъ докторомъ почти въ безнадежномъ состояніи; майоръ Доббинъ быстро началъ поправляться съ той самой минуты, какъ на корабл предписали ему новую микстуру. Вотъ почему заслуженный воинъ, кептенъ Киркъ, потерялъ надежду на производство въ майорскій чинъ.
Когда «Рамчондеръ» оставилъ гавань Св. Елены, веселость и живость Доббина обнаружились мало-по-малу въ такихъ обширнйшихъ размрахъ, что онъ изумилъ и озадачилъ всхъ пассажировъ ворабля. Онъ подшучивалъ надъ мичманами, игралъ въ дубинку (single stieck) съ капитанскими помощниками, и однажды вечеркомъ, когда вся компанія, посл ужина, потягивала грогъ, мистеръ Доббинъ затянулъ, для общей потхи, самую веселую, комическую псню. Его живость, предупредительность, остроуміе и любезность были такого рода, что самъ капитанъ Браггъ, не видвшій сначала никакого прока въ этомъ пассажир, принужденъ былъ сознаться, что майоръ — образованнйшій джентльменъ, достойный уваженія во многихъ отношеніяхъ.
— Никакъ нельзя сказать, что манеры его вполн изящны, замтилъ капитанъ Браггъ своему старшему подшкиперу, — его натурально не могутъ принимать въ губернаторскомъ дом, гд мы такъ часто веселились… да, веселились. Лордъ Вилльямъ и его супруга были такъ добры, что обходились съ мой, могу сказать, безъ всякой церемоніи, однажды даже я былъ приглашенъ къ нимъ на обдъ въ присутствіи самого главнокомандующаго… Ну, да, манеры Доббина вовсе не изящны, но при всемъ томъ — понимаете?
Какъ не понимать? Подшкиперъ выразилъ свое убждепіе, что капитанъ Браггъ, постигая вполн корабельное искусство, умлъ въ тоже время различать людей.
Но когда дней за десять пути отъ береговъ Британіи, корабль заштиллъ и остановился неподвижно на одномъ мст, майоръ Доббинъ совершенно повсилъ носъ, и обнаружилъ такіе признаки нетерпливаго и даже отчасти сварливаго характера, что изумленные пассажиры никакъ не могли угадать въ немъ прежняго весельчака. Онъ пересталъ хандрить не прежде, какъ снова подулъ попутный втерокъ, и радость его достигла до неизрченнаго восторга, когда штурманъ опять взялся за руль. Великій Боже! Какую сильную тревогу забило его сердце, когда наконецъ, посл продолжительнаго плаванія, передъ глазами путешественниковъ открылись шпицы соутамптонскаго адмиралтейства!
ГЛАВА LVII
Другъ нашъ майоръ
Другъ нашъ майоръ пріобрлъ на корабл такую популярность, что, когда онъ и мистеръ Седли, по прибытіи въ соутамптонскую гавань, спустились на береговую шлюпку, весь корабельный экипажъ, офицеры и матросы, со включеніемъ самого капитана Брагга, огласили воздухъ троекратнымъ «ура» въ честь майора Доббина, который на этотъ разъ раскраснлся какъ стыдливая двушка, и, потупивъ глаза, раскланивался передъ своими пріятелями направо и налво. Мистеръ Джой, принимавшій эти комплименты на свои счетъ, величественно снялъ фуражку съ золотой кокардой, и еще величественне принялся размахивать ею по воздуху, прощаясь окончательно съ корабельными друзьями. Когда шлюпка причалила къ берегу, путешественники, отправились въ гостинницу Джорджа.
Великолпные ростбифы британскаго приготовленія и серебряныя кружечки съ національнымъ портеромъ и пивомъ, выставляемыя на показъ при вход въ общую залу гостинницы Джорджа, производятъ обыкновенно такое могущественное вліяніе на глаза путешественника, пробывшаго нсколько лтъ сряду за границей, что онъ невольно обнаруживаетъ желаніе прогоститъ здсь дня три, четыре, принимая въ соображеніе и то весьма уважительное обстоятельство, что ему необходимо отдохнуть и собраться съ силами посл продолжительной корабельной качки. Но мистеръ Доббинъ былъ джентльменъ выше всякаго соблазна, представляемаго національнымъ комфортомъ. Едва только нога его переступила за порогъ общей залы, какъ онъ началъ поговаривать о постшез, и не успвъ взглянуть на Соутамптонъ, изъявилъ непремнное желаніе продолжать свой путь въ Лондонъ безъ всякой отстрочки, и безъ малйшаго промедленія. Къ несчастью, однакожь, встртились непредвиднныя затрудненія со стороны Джоя. Этотъ джентльменъ, привыкшій дйствовать систематически и методически не хотлъ и сльшать о продолженіи путешествія въ тотъ же вечеръ. И какъ это можно? Неужели онъ, для какой-нибудь скаредной сидйки въ почтовой карет, откажется отъ удовольствія понжиться эту ночь на мягкихъ пуховикахъ, готовыхъ здсь, въ прекраснйшемъ, уютномъ нумер, замнить для него эту гадкую морскую койку, гд тучное его тло бултыхалось столько дней и ночей впродолженіе утомительнаго и скучнаго перезда? Нтъ, мистеръ Джой не тронется съ мста, пока не будетъ доставленъ съ корабля весь его багажъ, и не сядетъ въ карету безъ своего Chillum. Такимъ образомъ майоръ принужденъ былъ переждать эту ночь. Онъ отправил къ родственникамъ въ Лондонъ письмо съ извстіемъ о своемъ прізд, и убдилъ Джоя сдлать то же самое въ отношеніи къ своей семь. Джой общалъ, но не сдержалъ общанія. Кептенъ Браггъ, корабельный врачъ, да еще два, три пассажира пришли въ гостинницу Джорджа пообдать съ нашими друзьями. Поздка въ Лондонъ отложена до слдующаго дня. Джой обнаружилъ всю сановитость и великолпіе Индійскаго набоба, когда заказывалъ пышный обдъ, и содержатель гостинипцы разсказывалъ посл, что ему весело было смотрть, когда мистеръ Седли принялся пить первую кружку шотландскаго пива. Будь у меня досугъ и охота къ поэтическимъ отступленіямъ, я бы готовъ былъ, для наслажденія читателей, написать цлую главу объ удовольствіи кушать первую кружку портера или пива на британской почв. О, если бы вы знали, какъ это вкусно! Стоитъ, по моему мннію, отлучиться изъ отечества на цлый годъ единственно для того, чтобы, по возвращеніи, насладиться этимъ напиткомъ.