БЧ. Том 4
Шрифт:
— Его сердцебиение утихает, — роняет Кот. — Еще минуты три такого темпа замедления, и биться будет нечему.
Ясна кусает губу. Все понимают, что обречены. Хан вот-вот откинет демонские копыта, и мы не успеем удрать через все сорок пещер. Только один Али довольный — жрет тентакли, облитые соусами из кладовой. Либо до крокодила не дошло, что это последний его перекус, либо оптимист редкостный.
Как только авиабомба сдетонирует, то наполнит туннели газом. Аэрозольное облако проникнет во все комнаты, во все доступные
Поднимаю руку и скребу шлем в задумчивости. Ловушку подстроил кто-то хитрый. Британцы или итальянцы. Если бы не Слепой кот, мы уже бы подорвались. Но спецназовец лишь отсрочил неизбежное. Хана сделали вымесом явно с прицелом на то, что у нас будет Целитель. Басмачу, конечно, наплели про волю Аллаха и его избранность, а он и повелся, афганский Нео. Типичный смертник-террорист, даром, что аристократ.
Внезапно мне в голову приходит светлая мысль.
— Сейф!
Через тридцать секунд уже стоим в хранилище боеприпасов. Костяшки Слепого кота отбивают дробь по бронированной двери.
— Десятитонная, — кивает спецназовец. — Даже ядерный взрыв выдержит.
Я тут же разворачиваюсь к выходу из хранилища. Появилась лазейка.
— Но заперта, — пинает Бестия толстый металл. — Скомороха бы сюда!
— Сегодня я за него! — кричу уже из коридора. — Кожеголовый, за мной! Поможешь нести бомбу.
— Но Али незя игрять с бобой, аднака, — поднимает мутатнт грустные багровые глаза. — Ясна запритить.
Рыжая девушка моментально встает на цыпочки и дает подзатыльника зеленому бугаю.
— Беги, дубина! Делай, как Перун говорит!
В боксе для техники вместе с зеленым подбегаем к транспортеру. Взявшись за деревянные брусья тары, тащим ее к хранилищу. Ручищи крокодила вздуваются буграми мышц. Сам я тоже припотел неслабо. Какие три тонны! Здесь семёра точно. А может, и десятка. Я умываю руки. Спросите лучше Кота. Может, он еще и весы в отряде заменяет.
Медленно идем. Остальные «зори» тоже взялись за брусья. Тянем в горку.
— Минута, — с натугой сипит Слепой кот, наш человек-таймер. — Скоро подохнет.
Давай же, Дахтажанчик, родной, продержись хотя бы еще пару минуток. Гурии в райских садах потерпят, даже еще больше заведутся от ожидания. Зато потом какие страстные будут.
— А не быстрее… — с паузой выплевывает слова натруженная Бестия. — Самим… в сейф?
Отмалчиваюсь. Зажрались вы со своим Скоморохом, ребята. Я людей не могу протаскивать сквозь материю, только неодушевленные предметы.
Ясна тоже вставляет пять копеек.
— А у Скомороха вся электроника ломается…когда он ее неосязаемой делает, — девушка делает внушительный акцент на последующем предложении. — В этой бомбе полно электронной начинки.
Все обеспокоенно поглядывают
Ладно, пока инфаркт никого не тюкнул, надо что-то сказать:
— В курсе.
Облегченные вздохи со всех сторон. И сразу же Слепой кот подкладывает вонючего скунса:
— Полминуты.
Хорошо, что уже у двери сейфа стоим, так что обойдмся без нервов….
— Пятнадцать секунд, — невозмутимо.
А-а-а! Заткнись, подзаборный котяра! Я тебя сейчас соусом для курицы полью! Пускай Али похрумкает.
Командую «зорям»:
— На спину мне ее! ЖИВО! — непроизвольно включается Яка, ну и пускай, ментальный хлыст сейчас вовсе не лишний.
Едва многотонная тяжесть сгибает хребет, я «мигаю» в сейф. Сброс бомбы на стальной пол и сразу назад. Оказываюсь снова среди «зорь», ненароком наступаю сапогом на крокодилий хвост.
— А-А-А-А! Бальна! — взмахивает Али когтистой лапой.
Едва успеваю присесть. «Вжух» воздуха над головой оповещает, что опасность миновала. Сразу отхожу подальше от хныкающего зеленого. И от сейфа заодно.
БУ-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-УМ!
Звуковая волна едва не опрокидывает. Тяжелая железная дверь, кажется, подпрыгивает. Сейф трясет в выбитой в скале нише. Каменная крошка сыплется с потолка и стучит мне по шлему. Лицо Слепого кота напрягается — вижу "глазами Жамбы", как он сдерживает векторы колебания сейфа, чтобы нас не завалило.
— На пять секунд позже запланированного, — расслабившись, говорит Кот. — Можно было не спешить.
Другие так себя не сдерживают. Коммандос издают радостный ор. Стресс пережитого выходит взрывом эйфории. Я вдруг обнаруживаю на своих наплечниках крепкие руки. Бестия заглядывает в прорези шлема, ее глаза горят.
— Мы живы! — кричит, приблизившись. — Мы живы! Поцелуй меня!
— Извини, но у моей маски нет такой функции…
— Ничего страшного.
Она впивается губами в мильфиновую гладь шлема — там, где находится мой рот.
— За спасение, — скромно потупляет Бестия взгляд, отступив. — Спасибо.
Слепой кот взирает на нас — я хрен знает, каким местом, но кожу под доспехом покалывает, — и мне чертовски не нравится его острое, как скальпель, внимание.
— Без Кота бы не опознали ловушку, — подкладываю ему свинью. — Может, и его поцелуешь?
Бестия прекрасно меня понимает и усмехается. Тоже, поди, осточертел подглядывающий дед.
— С радостью, — оборачивается она к слепцу. — Иди сюда, облезлый. Ща как засосу! В рай улетишь!
Передернувшись, мужик резво прячется за спину Али.
— Ой, мне и среди живых нормально.
Ясна смотрит на потехи своих людей с улыбкой, потом резко киснет.
— Надо доложить Аяно, — девушка неопределенно машет рукой. — Обо всей этой жути.
— Думаю, она уже знает, — замечаю. — Вряд ли нам достались все демоны Афгана.