БЧ. Том 4
Шрифт:
— Серега, блин, — не выдерживаю я. — Ты — командир штаба и дружины, а она рядовая медсестра, пускай и звезда где-то там в Европе. Какой, нафиг, попросить? Прикажи!
— Перун, это личные отношения, вне устава, — заявляет мне командир. — Я не могу давить. Это должно быть добровольно.
— Так, я не понял: речь про автограф? Или ты ее в постель собрался затаскивать?
Сергей смотрит на меня как на богохульника.
— В постель?! Матильду Купешу?! Нет, конечно!
— Тогда я точно ничего не понял.
Нашу
— Поручик, — называет она меня по чину, довольно низкому. — Нужно кое-что обсудить.
Что действительно нужно — тебя на место поставить, это да.
— Нужно так нужно. Сергей, желаю тебе победы в твоем намерении!
Мы отходим с японкой за спины зрителей в угол клуба.
— Значит, демоник, — выдает Аяно. — Почему раньше не сказал?
С Котом она уже пообщалась.
— Потому что ни черта я тебе не должен, — фыркаю, — Устав «Красных зорь», помнишь? О моих способностях ты знаешь всё, даже о «мигании» сообщил отдельным рапортом. Об их происхождении же докладывать не обязан.
— Я сама писала этот устав! — рычит Аяно. — Соблюдай субординацию, поручик! Я — твой командир!
— Да пошла ты, командир!
— Что?! — распахивает она глаза. — Под трибунал пойдешь!
Хватаю ее за плечо и притягиваю к себе. От удивления она не успевает даже дернуться.
— Без меня ты сдохнешь в этой войне, — рычу ей в растерянное лицо. — Сегодня сама убедилась. Твоих людей я уже спасал два раза. Я знаю, как победить демонов. Знаю их слабости.
— Да пошел ты! — она сжимает мою руку на своем плече. Пытается разжать мои пальцы.
— Сама иди! — только крепче сдавливаю.
Наши взгляды встречаются. Воздух будто искрится и становится горячим как угли.
— Как тебе доверять?! — бесится она. — Как?!
— Да что тебе непонятно? — трясу ее. — Сегодня родилась еще один демоник. Кот видел. За время войны родятся еще немало. Я просто долго убивал демонов! Вот весь мой секрет.
— Где ты их убивал?! — не отстает Аяно. — Где, твою мать!
Она уже сама подается навстречу мне, пытаясь вдавить взглядом в пол. Хрен тебе, асигару! Я Градгробу в глаза плевал. Твои самурайские зенки послабее будут.
— Итальянцы Сальдоре и Тендо толпами гнали их на Бородовых. А я толпами их мочил. Узнай, командир. Прозондируй почву, за ночь успеешь, а потом приди ко мне в спальню и извинись. Дорогу узнаешь у Бестии.
Я отталкиваю японку от себя, как использованную вещь. Все вокруг смотрят на нас. Упс, похоже балет резко отошел на задний план. Пошумели мы с Аяной неслабо, ну и к демонам ее.
— Перун! — Серега подскакивает ко мне с деревянной шкатулкой. — Тебе передали послание через пастуха.
— Опять? — я беру шкатулку. — Что в ней?
— Непонятное, — морщится Сергей. — И боюсь, страшное.
Ничего не поняв, открываю крышку. Внутри на бархатной подложке
Красная, белоснежная, черная и русая.
И, правда, страшное. Понимание приносит боль. Сердце в груди взрывается, обжигая грудь ядерной бомбардировкой. Руки с хрустом раздавливают шкатулку, деревянные обломки сыплются на пол. Из глотки вырывается рев:
— СУКА. ВЫ. ВСЕ. СДОХНЕТЕ!
Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.
Рецепт № 712 из поваренной книги Перуна "Тысяча и один способ приготовления демонов в собственном соку"
Варанидов как следует ПОСОЛИТЬ и поперчить по вкусу. Жарить не нужно, после просолки они сами покрываются хрустящей корочкой. Готовность блюда легко определить по чириканью.
Автор: АмалияМ
Глава 15. В поисках
– Где они?!
Мой рев отдается эхом от стен туннелей. Тяжелый панцирь, сформированный из мильфинового полисплава, отражает красный свет аварийной тревоги. Гудят сирены. На опорный пункт моджахедов напали. Я напал.
– Где они?!
Из-за поворота выныривает взвод басмачей. Боевики вскидывают винтовки с лазерным прицелом. Лязгают затворы, щелкают курки. Град свинца обрушивается на меня.
Я бегу на черные дула, не скрываясь. Не используя Отвод. Просто незачем. Пули с грохотом рикошетят от тяжелых лат. Подствольные гранатометы лишь пачкают шипованную броню черной гарью.
Благодаря семени сэра Носорога, броня разрослась в толщину в пять раз. На лбу шлема вырос железный рог. Под ним горят два багровых глаза, щерится хищный рот. Дар Хаоса сплавил меня со стальной тушей. Теперь мы с металлом едины. Любые нагрузки мне нипочем, любой удар моя шкура выдержит. Любой физический урон невозможен.
Каждый шаг тяжелых сапог отдается громом в утробах гор. Я достигаю басмачей и, не останавливаясь, сношу их, как вырвавшаяся на тротуар фура сминает пешеходов. Жуткий замес из раздавленных врагов остается позади. На моем роге застревает вопящий моджахед.
— Перун? — окликает меня Бестия. В ее голосе клокочет страх.
Я оборачиваюсь к «зорям». Хватаю басмача на роге. Резкий рывок дергающегося тела — и мертвый афганец отбрасывается на пол, как дырявый мешок. Вся команда вздрагивает от легкой небрежности смертоносного движения.
Даже на Аяно-занозе лица нет. Она окончательно потеряла инициативу, едва мы вступили в туннели панисламского лагеря Коньяк. Запрятанный глубоко в горах он использовался британскими инструкторами для тренировки моджахедов. Так подозревали в штабе армии. Официально же здесь учили вере Аллаха.