Бэббит. Эроусмит
Шрифт:
Стандартизация личностей, превращение общества в толпу одиночек, запуганных и безликих, легко поддающихся идеологической обработке со стороны власть имущих, — в конечном счете прокладывает дорогу фашизму. Синклер Льюис сумел увидеть и показать это почти полстолетия назад.
Писатель сознавал, что в «Бэббите» ему удалось сказать нечто свое и важное, и впоследствии не раз возвращался к центральному персонажу своего романа, упоминал о нем в своей публицистике. Новую, сатирически еще более заостренную вариацию «бэббитовских» мотивов С. Льюис дал в остроумной повести-монологе «Человек, который знал Кулиджа» (1928), где выступает приятель и земляк Бэббита, бизнесмен из Зенита, откровенный реакционер Лоуэлл Шмальц. Любопытно, что Бэббит появляется и в одном
Сатирический талант автора и в этой его книге проявился в полной мере. Стоит напомнить, что А. М. Горький высоко ставил Синклера Льюиса именно как обличителя буржуазного общества; в этом плане он ценил и роман «Эроусмит». В письме к А. Б. Халатову, написанном в конце 1929 года, Горький назвал Льюиса первым в ряду зарубежных «литераторов-радикалов, которые способны весьма ярко осветить различные стороны жизни Европы и Америки»; он особо отмечал «книги Льюиса «Эроусмит» и «Элмер Гентри»: первая отлично изображает шарлатанов науки, вторая религии — книги, которые заслуживают широчайшего распространения..» [7]
7
Архив А. М. Горького, том X, книга 1, с. 177.
И в самом деле: о «шарлатанах науки» — стяжателях, умеющих делать выгодный бизнес и из практической медицины, и из любого научного открытия, — в «Эроусмите» говорится много и беспощадно: достаточно вспомнить модного хирурга Ангуса Дьюера, который, еще будучи студентом, не расходует даром «ни одного часа и ни одного доброго порыва», — или дельца-врачевателя, краснобая и рифмоплета Альмуса Пиккербо, которому в финале романа предстоит занять министерское кресло. Ирония, сатира, элементы гротеска — все это здесь, как и в других лучших романах Синклера Льюиса, органически включено в безукоризненно достоверное изображение американской действительности, ее общественной и бытовой сферы. Механизм зависимости науки и здравоохранения от крупного бизнеса представлен с обстоятельным знанием материала, осязательно и зримо.
Но не менее важен в этом романе характер главного героя, душевно близкого и дорогого самому автору и завоевывающего самые живые симпатии читателя.
Понятно, что Синклер Льюис — у которого не только отец, но и дед, дядя, старший брат были врачами — включил в историю жизни Эроусмита, особенно на начальных ее этапах, много такого, что было ему знакомо по впечатлениям юности или рассказам близких. Известно, с другой стороны, что Льюису помог литератор-бактериолог Поль де Крюи, — во вступительной заметке к роману автор выражал ему благодарность. Однако стоит отметить и один вероятный литературный источник «Эроусмита», на который исследователи еще не обратили должного внимания.
В 1943 году Синклер Льюис написал предисловие к американскому изданию романа Тургенева «Отцы и дети». Очевидно, что он прочитал эту книгу впервые не тогда, когда работал над предисловием, а гораздо ранее, — подобно тому как читал, еще в молодые годы, романы Толстого и Достоевского.
Об авторе «Отцов и детей» С. Льюис говорит с большой теплотой: «Нежность души Тургенева — слишком редкое качество, чтобы его не ценить… Мы, американцы, отнюдь не склонные замыкаться в себе, понимаем его героев, смеемся над ними, любим их».
Далее дается развернутая характеристика Базарова, — и мы убеждаемся, насколько этот тургеневский персонаж дорог американскому писателю.
«Главный герой романа, Базаров, студент-медик, верящий в лабораторный анализ больше, нежели в догмы и лозунги, — грубовато-честный, питающий юношеское отвращение ко всем общественным институтам, где ценятся лишь
Мы не решимся прямо утверждать, что образ Базарова стоял перед Синклером Льюисом, когда он писал «Эроусмита». Но и Эроусмит задуман своим создателем как тип молодого радикала и новатора, грубовато-честного, презирающего деньги и титулы, верящего в лабораторный анализ больше, чем в догмы.
В «Эроусмите», как и в ряде других романов Синклера Льюиса, американская действительность представлена широко и наглядно, в ее будничном течении и пестроте, со всей ее прозой. Но образ главного героя здесь овеян самой доподлинной поэзией. Краткий пролог, где будущая прабабка Мартина Эроусмита, девочка-подросток, отважно пробирается через пустынные леса и болота на Запад, сразу возвещает родство героя романа со следопытами и первооткрывателями, о которых писали Фенимор Купер и Джек Лондон. И фамилия Мартина выбрана неспроста, она состоит из слов «arrow» — стрела, и «smith» — кузнец; она намекает на стремительность его натуры и на те трудовые плебейские начала, которые в нем заложены.
Излюбленная Синклером Льюисом психологическая тема «человек и его дело» раскрывается в таком аспекте, который полвека назад был совершенно новым для литературы. О судьбе и работе ученого Синклер Льюис написал одним из первых. Очень ясно, зримо переданы им и становление исследовательских интересов Мартина, вырастающих из врачебного практического опыта, и сам ход научных поисков, долгий, однообразный, напряженный, утомительный и — бесконечно радостный.
Вслед за автором «Эроусмита» к изображению мира науки обратились и другие писатели — тут стоит назвать романы Чарльза П. Сноу, тут стоит вспомнить и врача Антуана Тибо, описанного Роже Мартен дю Гаром с глубоким проникновением в специфику его труда и мысли. Однако существенно, что в «Эроусмите» не только изображена деятельность врача и процесс научного творчества, но и выдвинуты на первый план проблемы морального, философского характера. Роман заставляет размышлять над общественным назначением науки в современном мире, над долгом и этикой ученого: в этом смысле он вызывает ассоциации с такими произведениями, как «Галилей» Брехта, как «Русский лес» Л. Леонова.
Философия романа воплощена прежде всего в образе крупного исследователя Макса Готлиба, личности героического, подвижнического склада. Но в романе действует и другой человек большой души, который отчасти напоминает Готлиба своим абсолютным бескорыстием, творческой одержимостью, а отчасти контрастно соотносится с ним: это Густав Сонделиус. Любопытно, что оба ученых, сыгравших, каждый по-своему, немалую роль в жизни Мартина, показаны выходцами из Европы: уже этим подчеркивается, что они чужаки в мире доллара.
Мартин Эроусмит многому научился у Готлиба — не только в смысле профессиональном, но и в смысле моральном. Ему глубоко импонирует принципиальность, бескомпромиссность его учителя, ставящего науку превыше всего. И все же философия Готлиба — пафос раскольничества, «религия постоянного сомнения», — философия, обрекающая ученого на одиночество, не полностью принимается Мартином. Для него наука — не самоцель. Его увлекает не только самый процесс познания, поисков истины, но и возможность с помощью найденной, пусть относительной истины лечить и спасать людей. И в этом смысле Эроусмиту — как и читателям романа — глубоко симпатичен Сонделиус, который так щедро, безоглядно раздает свои знания и помощь.