Бедная Настя. Книга 4. Через тернии – к звездам
Шрифт:
— Ты что мелешь?! — воскликнул Никита, едва успевая поддержать покачнувшуюся Татьяну. — Беременная она, ей волноваться нельзя, забыл?
— И то, чего это я — так сразу, без подходу, — виноватым тоном произнес Дмитрий. — Простите вы меня, да только все сейчас в доме, как помешанные. Горе у нас — Андрея Петровича убили…
— Не-ет… — простонала Татьяна. — Врешь, живой он, он звал меня, он ждет!
— Давай-ка ее отведем туда, — почесал в затылке Дмитрий, обращаясь к Никите. — И не шучу я — барин твой, барон, с Андреем Петровичем повздорили, говорят, да Владимир Иванович в гневе нашего-то и застрелил. Не сразу, правда, умер — мучался еще, доктор Штерн приезжал, да все напрасно. Помер Андрей Петрович, как есть крест, помер!
— А-а-а… — Татьяна, казалось слушавшая его вполуха, завыла тихонько и вцепилась в Никиту.
— Нет, не может быть, не верю я, жив он! Андрюша, сердце мое!..
— Танечка, милая, успокойся, — Никита обнял ее и стал гладить по голове. — Коли так случилось, ничего не попишешь. Может, вернемся домой, а?
— Никуда я с тобой не пойду! — Татьяна зло и с силой оттолкнула его. — Я здесь останусь. Место мое — подле него, и, если Андрей умер, то и я умру. Сяду рядом и умру.
— Совсем баба сдвинулась, — покачал головой Дмитрий, — как бы кричать не начала, скандалу не оберешься. Прошли бы вы куда, да куда? Комната ее теперь под Сычихой. Давай я за Лизаветой Петровной схожу, пусть она решит.
— А ты чего приперлась? — раздался противный и резкий голос Полины. — Ступай вместе с женишком своим обратно, к хозяину-убивцу.
— Совести у тебя, Полина, нет, — рассердился Никита. — Видишь, плохо женщине, а ты свирепствуешь. И потом, с каких это пор твой барин тебе не хозяин?
— Не будешь с Анькой по столицам разъезжать! — усмехнулась Полина. — А то бы знал, что я нашла своих родителей, и отец мой — князь Петр Михайлович Долгорукий! Так что я нынче вольная и в доме этом, как дочь, принята. А барон твой теперь — убийца и посажен в тюрьму за то, что Андрея Петровича загубил.
— Не мог он, — недобро покосился на Полину Никита. — Барин не из таких, он против друга ни в жизнь не пойдет.
— Это он пусть на суде объясняет, — хмыкнула Полина, — а мне он больше не указ. Я сама здесь хозяйка…
— Не рановато ли обрадовалась, девушка? — в коридор вышла Лиза. Полина зыркнула на нее острым глазом и удалилась восвояси. — Здравствуй, Танечка, здравствуй, Никита… Вот такая у нас приключилась беда.
— Как же это? — Татьяна заплакала: по глазам и лицу Лизы она поняла, что надежды больше нет, как нет в живых и Андрея.
— Что случилось, того не вернешь, — прошептала Лиза, подойдя к Татьяне и взяв ее за руку. — Потерю эту не измеришь, и не изменишь ничего. Мне тоже страшно, и пусто на душе. Но мы должны жить и думать, что Андрей теперь в лучшем мире, и покой окружает его.
— Пусть он возьмет меня с собой, — прошептала Татьяна.
— Не смей так говорить! — нахмурилась Лиза. — Ты не одна, ты обязана думать о ребенке. Андрей бы тебе иного не простил. Лучше идем со мной, я отведу тебя в комнату Сони, Никита отнесет твои вещи, а потом я попрошу кого-нибудь покормить тебя.
— Я не хочу есть, — устало произнесла Татьяна, — я хочу увидеть его.
— Лучше попозже, когда мы станем прощаться, — кивнула Лиза. — Но я опасаюсь, что это будет слишком тяжелое зрелище для тебя. А вдруг что случится с ребенком?
— Ты запрещаешь мне увидеться с ним? — вздрогнула Татьяна, но под укоряющим взглядом Лизы сникла и покорно пошла следом за ней.
Никита тяжело вздохнул и поднял узел с ее вещами, Дмитрий сердобольно покачал головой — что-то все же с этим домом неладно. Как будто проклятье лежит на роду Долгоруких, даже и не упомнить, были хотя бы когда спокойные дни?
— Тсс! — Андрей подошел к постели, на которой спала Татьяна, и заговорщически приложил указательный палец к губам.
— Андрюша, родной, это ты?! — не веря своим глазам, воскликнула Татьяна, но Андрей осуждающе покачал головой, призывая ее к молчанию. — Ты живой? Я знала, что ты не убит! Я не верила, что с тобою что-либо могло произойти!
— С каждым бывает, — улыбнулся Андрей, — но ты права, я действительно не умер. Любящее сердце не обманешь!
— Но как же весь этот траур? — растроганно спросила Татьяна, когда Андрей осторожно присел на край кровати и привычно провел ладонью по завиткам ее пышных, пшеничных прядей, разметавшихся по подушке. Рука его была прохладной. — Ты что-то скрываешь? Это какой-то умысел? Что за тайны от меня?
— Нет никакой тайны, — успокоил ее Андрей. — Ты, наверное, слышала — papa не хотел простить Владимиру его прошлые отношения с Лизой, и все заставлял его жениться на ней. Но ведь это несправедливо! Владимир уже давно безнадежно влюблен в Анну, а дна так же сильно любит его. Они должны быть вместе, должны быть счастливы. Все влюбленные должны быть счастливы, ты согласна со мной?
— Конечно! — согласилась Татьяна. — Взять хотя бы нас с тобой — твоя невеста поняла свою ошибку и ушла, чтобы мы могли, наконец, соединиться.
— Вот видишь, — тихо сказал Андрей, — я тоже не мог позволить отцу разрушить счастье друга. Ты не думай ничего плохого — я только притворился мертвым, чтобы отвлечь папеньку от дуэли, которую он затеял, пробуя заставить Владимира поступить так, как он хочет.
— Ты притворился ради счастья Анны и Корфа? — понимающе протянула Татьяна, но потом все же засомневалась. — Стоило ли подвергать себя и своих родных такому риску? Ты видел, как все переживают? А я? Ты не подумал о нас с маленьким? Я думала, что земля из-под ног убежит, сердце оборвется, когда заслышала про твою смерть. Господи, да я ведь чуть с ума не сошла!