Бедовый месяц
Шрифт:
Коньяк казался ему компотом, но все-таки в голове слегка зашумело от хмельной волны. А Ника и вовсе запьянела.
– Может, еще сходить? – спросил он.
– А ты вернешься? – Она с подозрением глянула на него.
– А куда я денусь?
– Лучше бы ты делся… Ладно, никуда не надо ходить. Есть у нас…
Она принесла ополовиненную кем-то бутылку водки.
– Чаем надо подкрасить, тогда коньяк будет, – подсказал он. – Чтобы не мешать…
– Ну, давай коньяк…
Водка с чаем пошла не так хорошо, как «Белый аист», но Ника все же осилила пару рюмок. Осоловела, окосела. Казалось,
– Все, хватит! – решительно поднялась она со своего места.
Аркаша пытался возражать, но все-таки оказался за дверью. Только отступать он не собирался – выждал время и снова забрался на балкон. Он очень надеялся, что Ника не догадалась закрыть стеклянную дверь. Так и оказалось… А может, она просто не захотела догадываться?
Ника уже спала, разметавшись по кровати. Ночная рубашка на ней, подол приподнят, ноги разведены в стороны. Аркаша лег к ней, не раздеваясь. Немного подождал, наблюдая за ней, потом запустил руку под рубашку, нащупал теплую упругость груди, приласкал сосок. Ника не застонала, но слегка изогнула губы в блудливой улыбке. Наверное, дружка своего во сне видит, его ласки на себе чувствует…
Были у Аркаши женщины, но ни одна из них не шла в сравнение с ней. Грязных лахудр он имел, а тут ангельская красота и чистота. Он так возбудился, что едва сдерживал бурлящие в нем эмоции. А Ника заводилась медленно и во сне…
Он ласкал ее грудь, пока Ника не повернулась к нему спиной. Тогда он провел рукой по изгибу ее талии, затем нащупал пальцами волосы внизу живота…
Его ласки доставляли Нике удовольствие, но ведь она думала, что это с ней происходит во сне. А когда до нее дошло, что Аркаша проникает в нее наяву, было уже поздно…
Давно все это было, но воспоминания остались. Яркие воспоминания. Мало того что Ника была его первой по-настоящему желанной женщиной, так она еще досталась ему девочкой. Он, а не кто-то лишил ее невинности. Уж как она проклинала его после того случая, как рыдала, но в милицию так и не заявила. Более того, в следующий раз, когда осталась дома без присмотра родителей, впустила его к себе на всю ночь…
А потом у нее появился новый парень. Люберецкий качок Дима Климкин. Аркаша попытался наехать на него, но получил в зубы. На нож хотел посадить этого красавчика, а тот дружков своих привел, таких же крутых, и доходчиво объяснил ему, что с ним лучше не связываться.
Спустя время Аркаша загремел на зону, и Ника окончательно выпала из поля его зрения. В девяносто втором он вышел, сколотил бригаду, пошли дела… Не до Ники ему тогда было. Да и она жила непонятно где. А в девяносто шестом они все-таки пересеклись.
Оказалось, что Ника вышла замуж за своего люберецкого качка. Она жила с ним в жалкой «однушке», воспитывала сына, семья едва сводила концы с концами.
Люберецкие в восьмидесятых годах гремели на всю страну, во время перестройки их бригады стригли шерсть с торгашей на московских рынках, нагоняли страх на конкурентов, а в начале девяностых эти ребята начали сдавать свои позиции. Но Димка Климкин даже не пытался попасть в эту струю. В армии отслужил, институт окончил, на завод пошел работать, в планово-экономический отдел. А времена тяжелые, завод простаивал, зарплату почти не платили.
Но Нике повезло. Тридцать два года ей тогда исполнилось, но как же она была хороша собой… В общем, Аркадий сделал ее своей любовницей и взял на содержание. Сдалась она, правда, не сразу, поломалась немного для приличия. Зато потом показала себя во всей красе…
И ее мужу Аркадий помог с работой. Сначала вернул ему должок, собственноручно избив до полусмерти, а потом оказал милость и отправил с аудитом в подконтрольные фирмы. И надо сказать, Климкин хорошо себя показал. Ведь это он поймал Маевского за руку, доказал, что Гена утаил от Аркадия почти миллион долларов.
А потом Климкин стал зарываться. Расправил плечи, распушил хвост, а однажды круто наехал на Аркадия. Узнал про его отношения с Никой и предъявил за нее. За что и поплатился. Вывезли мужика в лес и пристрелили как бешеную собаку. Естественно, все свалили на бизнесменов, с которыми Дима работал…
А с Никой отношения постепенно сошли на нет. Хотя от нее Аркадий не отказался. С бизнесом ей серьезно помог, учебу сыну оплатил. Время от времени он приезжал к ней тряхнуть стариной, но это уже погоды не делало. В сущности, Ника жила своей жизнью, только мужика не заводила. Он этого не хотел, да и она не особо-то стремилась. Любила она своего мужа, хотя и наставляла ему рога…
И еще их связывал Кирилл. Аркадий давно уже догадывался, что Ника родила сына от него, а недавно получил наглядные тому доказательства.
Он не питал к Кириллу отцовских чувств, но этот парень нравился ему – шустрый, пробивной, умный и проницательный. Чем-то он напоминал Аркадия в молодости… И еще у него не было других детей. То ли мошну свою со всей начинкой отморозил в лагерном ШИЗО, то ли еще что-то, но ни одна женщина от него больше не понесла. Его это не особо расстраивало, но в последнее время он все чаще стал задумываться, на кого оставить свою империю. А тут готовый сын, пусть и не признанный…
Не зря говорят, что аист приносит детей. В случае с Никой это был «Белый аист» из бутылки…
– Ну что, забрала машину? – глядя на Нику, спросил Аркадий.
Ее привезли к нему домой только что. Немолодая она уже женщина, но смотрится не по годам хорошо, не зря Аркадий собирался уехать к ней после свадьбы Кирилла. И уехал бы, если б не случай с Витаевым.
– Какую машину?
За брошенным джипом следили, поэтому Аркадий знал, кто забрал его и перегнал в гараж.
– «БМВ». Кирилл тебе звонил?
– Звонил… А что?.. Что случилось?
– Откуда он тебе звонил?
– С телефона… С Жениного телефона… Может, все-таки скажешь, что произошло? – не на шутку встревожилась Ника.
– Что он тебе сказал, когда звонил?
– Сказал, чтобы я машину забрала. Сказал, чтобы я не волновалась. Сказал, что все будет хорошо…
– Это вряд ли.
– Да что такое! Может, все-таки скажешь?..
– Помнишь, как мы Кирилла замутили? – с кривой усмешкой спросил Аркадий. – Выпили много и замутили. По пьяной лавочке застрогали. И выстругали деревянного Буратино. По самую маковку деревянного. И голова у твоего сына деревянная, и грудь деревянная. И на этой деревянной груди он пригрел настоящую гадюку…