Бег в золотом тумане
Шрифт:
Скоро стемнело, и опасность сбиться с пути стала очевидной. Мы отошли метров на пятьдесят в сторону от дороги, расстелили уцелевшие одеяла и легли спать.
Я проснулся раньше всех и стал прикидывать, сколько километров мы прошли вчера. Час ходьбы -- это километров пять. Значит, нам осталось идти, по крайней мере, ещё девяносто пять...
С этими невесёлыми мыслями я поднялся и внезапно услышал шум машины, несущейся на огромной скорости. Я обернулся и увидел красный "Форд" Фатимы...
Растолкав спящих товарищей, я бросился по направлению быстро приближающейся
– - сверкнула мысль. Главное -- броситься в нужную сторону и "пропустить этот мяч"!"
Сначала я хотел уйти влево, но вовремя понял, что в этом случае под колесами "Форда" окажется Лейла с Шахрияром, Я сделал все наоборот! И крыло машины лишь скользнуло по моей ступне...
Поднявшись, я увидел, что мои друзья уже стоят на ногах в пяти метрах друг от друга и сжимают в руках увесистые камни. Фатима же быстро развернула "броневик" и опять бросилась в атаку...
Второй прыжок был менее удачным. На этот раз я прыгнул влево, но не с толчковой ноги. Резкий удар по стопам развернул меня по часовой стрелке и бросил под колёса... Но за моей спиной явно маячила тень "Госпожи Удачи". Я отделался лёгким ударом о диск. И сразу же вскочил на ноги...
К этому времени " моя пассия" совершала новый разворот. Перед последним ударом я увидел ее глаза -- немигающие глаза кобры. Вернее это были датчики, посылающие в её холодный мозг данные о моем состоянии и положении в пространстве.
И я понял: пока у нее есть горючее и питьевая вода, она будет охотиться за мной. А жертвами, кроме меня будут Лейла и её друг.
Сквозь шум мотора, я услышал крик Шахрияра. Он кричал, обращаясь ко мне и махая рукой в сторону пустыни: Я ничего не расслышал. А Фатима неумолимо приближалась ко мне. Я мчался к небольшой ложбинке временного ручья. К моему великому огорчению - он оказалась с пологими берегами. Они не могли защитить от машины взбесившейся женщины. Фатима пронзала мою спину стрелами ненависти отвергнутой женщины. Только моя смерть могла утолить её гнев!
Распластавшись, после очередного прыжка на небольшом бархане, я понял, что имел в виду Шахрияр. Надо бежать в сторону песков! Там леди Макбет станет безопаснее полевки! И я стремглав помчался к песчаной равнине. Мне удалось опередить машину на секунду. Когда моё тело достигло безопасной зоны, "Форд'" резко затормозил и остановился!
Я показал преследовательнице классическую, красноречивую фигуру из двух рук. В глазах промахнувшейся охотницы я увидел ненависть, смешанную с упорством и решимостью достать меня даже под землёй!
Она врубила задний ход, затем развернулась и помчалась к Лейле! С помощью Бога или Чёрта я понял её намерения! Помутившийся разум Матери восстал против дочери! Она решилась размазать по солончаку, втереть колесами в грязь хрупкое, любимое мною существо!
Я бросился за машиной.
– -
– - хрипел я, но Лейла стояла гордая и спокойная. Странно было видеть, что Шахрияр прохаживался рядом и не подавал никаких признаков беспокойства.
Подъехав к Лейле, Фатима резко затормозила, и только в этот момент я увидел, что девушка стоит за невысоким окопчиком из камней.
"Умница"...-- подумал я и с легким сердцем пошел к ним.
Несколько минут мы стояли у границы песков и обсуждали ситуацию. Фатима отъехала к дороге и демонстративно завтракала. Она сидела, открыв дверцу и выставив левую ногу наружу. В руках у нее был большой гамбургер, в котором даже издалека можно было заметить пламенеющие кружочки помидоров и нежно-зеленые листочки сочного салата. Рядом краснел необъятный
термос.
"В машине есть маленький рефрижератор. В нем она возит еду и многое другое", сглотнув слюну, высказался Шахрияр на английском.
Наконец мы решили, что ситуация остается достаточно отвратительной!
Голод, дневная жара и ночной холод вкупе с "дамокловым" мечом - Фатимой на колесах, будут снижать скорость нашего движения раза в два или три. Но делать нечего и мы медленно побрели вдоль кромки барханов. Февральское солнце было высоко, но всё равно было холодно. Ветер дул прямо в лицо. Наши спины, обращенные к югу, согревались солнечными лучами, спереди же все леденело.
Пройдя около десяти километров, мы остановились. Лейла обессилила и не могла идти самостоятельно. Глазки были полны слёз. Мы дали ей воды и уложили в защищенном от ветра месте. Я размышлял вслух:
– - Нам надо пройти еще километров 85. Это пять - шесть дней. Мы не сможем преодолеть этот путь. Лейла не вынесет. Конечно, сегодня мы пойдем до упора, но побережем силы... Ночью ляжем спать, вернее сделаем вид, что легли спать, а сами пойдем на "охоту". Наша "амазонка" наверняка станет на ночевку поблизости, и тогда мы экспроприируем ее машину... Кое - что из моих слов Шахрияр понял. Он улыбнулся и одобрительно произнёс:
– - О кэй!
– - Всё, что нам надо сделать, так это изобразить крайнюю усталость и истощение. Это будет не трудно, -- улыбнулся я, окинув взглядом
"ощетинившегося" Шахрияра.
К ночи мы прошли еще километров десять. Лейла одолела лишь половину. Во второй половине дня мы по очереди несли ее на руках. Весь день справа от нас маячило красное пятно. Время от времени оно превращалось в машину Фатимы, или огромный гамбургер с сочными помидорами, или необъятный термос с красными хризантемами на боку и живительной влагой внутри... К вечеру я видел эти пятна везде -- под ногами, на западе, востоке, и в небесах...
После захода солнца, до предела изможденные, мы упали на песок и через час, когда я пришел в себя, мысль о том, что сейчас надо идти искать где-то этот фантом, показалась мне идиотской. Но мы пошли. Шахрияр -- на юго-восток, я -- на северо-восток. Искали до полуночи. Потом мы искали друг друга и Лейлу. Когда нас опять стало трое, мы обнялись и дали слово больше не теряться...