Бег в золотом тумане
Шрифт:
– - Врешь ты все!
– - Наверное. Как же без этого? Боюсь немного. Никто ведь не знает, есть ли на том свете пиво и девочки. Я заболею с тоски, если не встречусь с ними в преисподней!!
– - Что, и детей нет?
– - Есть. Сын взрослый... Давно не виделись, правда... А дочь живет с бабушкой, тещей бывшей, которая из нее саму себя лепит. И успешно, надо сказать.
– -А Лейла?
– - Без меня ей гораздо лучше будет! Меня тревожит только то, как ты с ней обойдёшься...
– - А сам от боли умереть не боишься?
– - Да ничего ты нового для меня
Резвон наотмашь ударил меня по лицу, затем встал, замахнулся ногой, но бить, почему-то не стал. Вместо этого он перевернул меня на живот и тщательно ощупал узлы веревки, стягивающей мои конечности. Потом вышел, но через десять минут вернулся, потушив свет и плотно прикрыв за собою дверь. Еще минуты три мы могли слышать, как он отдавал приказы охранникам.
– - Лейла! Как ты там?
– - окликнул я свою подругу, как только смолкли все звуки.
– - Рук не чувствую совсем. И пахнет чем-то неприятным. И домой хочется... В Захедан...
– - В Захедан... Очутишься там, тебе Нагз подавай! Так что считай, что это твое будущее желание уже исполнилось. Пальчиками пошевели и постарайся заснуть. Может быть, завтра удастся поговорить с муллой. Он -- наша последняя надежда.
И я замолчал, твердо намериваясь заснуть. Но мысли об освобождении не оставляли меня.
"Сабля!" -- вдруг мелькнуло в голове, когда я уже решил оставить свои тщетные потуги "родить" идею.
– - Кажется, он повесил ее на место. Если я смогу
ее достать и вытащить из ножен, то все остальное будет также просто, как чихнуть!
Я попробовал встать на ноги и, после шести попыток, преуспел в этом. Но первый же прыжок по направлению к сабле оказался неудачным. Подвела излишняя торопливость и эйфория, охватившая меня после заслуженной победы на первом этапе освобождения. Дверь отворилась, вошли охранники, разбуженные шумом моего падения, и равнодушно поколотили меня. Прошло полчаса не меньше. Услышав их храп, я снова встал и решил не прыгать, а двигаться к сабле боком, осторожно переступая с пяток на носки. Но и эта попытка, из-за скрипа рассохшихся половиц, завершилась тем же... В третий раз встать на ноги я не смог из-за резкой боли в коленках и спине, разбитых коваными сапогами охранников. И, пожелав девушкам спокойной ночи, я задремал.
Через мгновение я был разбужен Лейлой, склонившейся надо мной и трясшей меня за плечи. Я ничего не понимал. За окном было темно и тихо. Из-за спины Лейлы на мгновение появился Федя с
керосиновой лампой в руках и тут же исчез.
– - Вставай, чего разлегся, -- зло прошипел мне Сергей, сменивший его в
кадре. Или ты с Резвоном остаешься? Скорешился?
– - Где мы?
– - прошептал я, зевая и растирая сонное лицо ладонями.
– - У Резвона. Дождешься, сейчас я тебе врежу. Невзирая на заслуги.
– - А-а... А что происходит? Амнистия вышла? Или реабилитация в правах?
– - Ты чего, Черный?
– - зашипел Сергей и схватил меня за шиворот, явно намериваясь тащить мое не проснувшееся тело и остатки мозгов волоком.
– - Я ходить умею, -- ответил я, широко зевая, -- Куда идти-то?
– - За мной иди, герой! Да быстрее!
Через пять секунд мы были у машины. Уже светало. Житник боролся с
зажиганием, Серега отворял ворота, Наташа, время от времени, отталкивая от себя вилявших хвостами волкодавов, бросала наши пожитки в кузов. В это время позади себя я услышал шум, обернулся и увидел человека, быстро бежавшего из покинутого нами дома по направлению к машине. Я мгновенно выхватил обрез из рюкзака, лежавшего под колесом "ГАЗа", и дернул курок...
К счастью, выстрела не последовало. К счастью потому, что этим человеком был Федя. Оказывается, по дороге из дома он заглянул в подвернувшуюся кладовку и зацепил там освежеванную тушку барана и... ящик водки. "Не ящик, -- сказал он потом, уже сидя в машине и премного довольный нашими одобрительными взглядами, -- а цельных двадцать две бутылки!"
***
Наконец мы на свободе и мчимся навстречу неизвестности! В кузове я, наша новая знакомая и Федя. Он, не обращая на нас никакого внимания, поёт "народные" песни. Его глазки излучают счастье, бровки топорщатся, рот кривится, демонстрируя дьявольский темперамент...
***
А я ловлю себя на мысли: "Ну не нравится мне этот мужичок и всё тут"! Его совершенно непрогнозируемая личность навязчиво ассоциируется с картинкой, увиденной мною в журнале "Крокодил", в глубоком детстве: " ...Корабль с черепом на флаге. На бизань - мачте сидит пират. За поясом торчит огромный нож. Пальцы обеих рук скручены в классические фигуры... ".
Нервишки шалят, приятель! Придерживая ящики, с драгоценной влагой, я заглянул в кабину и увидел, что моя персиянка сидит лицом ко мне на моторе, упершись обеими руками в потолок. А за талию ее придерживает Сергей...
Незнакомку опять кинуло мне на колени, и я заметил, что её миловидное лицо покрыто застарелыми синяками. Густые черно-фиолетовые разводы окружали ее глаза, пестрели на носу и скулах.
– - Меня Русланом зовут, -- представился я.
– - Или Черным. В школе девочки Черненьким называли. А как тебя зовут, благодетельница? Все некогда было спросить...
– - Наташа Полухина, -- ответила она, подняв на меня невозможно синие глаза,
– - А где другая половинка?
– - Какая половинка?
– - Уха, конечно, -- улыбнулся я, украдкой рассматривая ее разбитую бровь.
– - Ты, Руслан, весёлый человек. И, наверное, не злой. Что смотришь? Нравится "радуга"? Всё очень просто. Били почти каждую неделю.
– - А как ты попала к этому извергу?
– - Он меня из города привез. Я в ресторанах подрабатывала. Пела, посуду мыла. Пригласил помочь его жене. Обещал хорошо заплатить. Хотела скопить денег на дорогу в Москву, - вот и поехала с ним. Только на следующий день поняла, о какой "помощи" жене он говорил...