Бег в золотом тумане
Шрифт:
Юрка взвизгнул:
– - Я слышу только твой мерзкий голос! Остальные или спят, или молчат! Но раз ты так мечтаешь, я устрою тебе, божьей овечке, в волчьей шкуре, встречу с настоящим Господом! Вне очереди! Пообщаешься, а потом мне лично расскажешь о своих впечатлениях!
Нервы Житника были явно на исходе, и я воскликнул:
– - Да не верю я в загробную жизнь! Успокойся! Хотя не верить становится все опаснее и опаснее. Прокажённым себя чувствуешь. В Иране, когда узнали, что я неверующий, прилепили клеймо: Коммунист.
А я даже комсомольцем не был! Не приняли, сославшись на мои закордонные приоритеты. Битлов любил без памяти....
– - Вечно ты во что-нибудь вляпаешься, -- вздохнул Сергей.
Я хотел продолжить дискуссию, но Лейла решила иначе.
– - Не надо больше об этом, -- проворковала она, прикрыв мой рот маленькой ладошкой. Ею же нашла мой лоб, приподнялась, нежно поцеловала влажными горячими губами и прошептала:
– - Бог милостив! Он нам обязательно поможет...
Ей явно было не по себе после сегодняшних событий и так же, как и все, она не могла до конца поверить в случившееся пленение.
Никто, конечно, не собирался ехать за золотом и обратно на мягких подушках белого "Мерседеса". Но столько погонь, засад, смертельного риска могли бы придумать только папаша и сынок Дюма...
– - Вы будете смеяться, но где-то в глубине души я всегда мечтал поносить кандалы. Наверное, повлияли, книги, прочитанные в детстве. Что-то в этом есть романтичное -- каторга, цепи, кандалы...
– - На галеры бы тебя посадить! На сутки!
– - прошипел, всё ещё бодрствующий, Юрка.
– - Помахать пудовыми вёслами, пока концы не отдашь!
– - А что? Гребля -- мой любимый вид спорта! Кстати, кто мечтает опробовать сортир?
– - Ты, Чёрный, ври да знай меру! У тебя не гребля любимый вид спорта, а ... ловля рыбок на червячка...
– Житник окончательно взбодрился и первым пошёл вглубь штольни, чтобы спокойно посидеть над золотишком.
Через несколько минут я и Сергей присоединились к Юрке.
– - Жаль, света нет! Золота не видно!
– - то и дело сетовал он.
Тут до фига еще оставалось...
– - Завтра увидишь... Когда экскременты свои убирать будешь, -- кряхтя, успокаивал его Сергей.
– - Да... Между прочим, за долгую свою полевую жизнь, куда я только не "ходил"... Особенно мне нравилось делать это в тайге, в буреломе! Выберешь дерево с обзором, заберешься повыше, штаны спустишь, обмажешься чем-нибудь от насекомых и сидишь, природой любуешься. Белочки по кедрам скачут, бабочки порхают, а сверху, руку только протяни, -- гроздь висит кроваво-спелого
лимонника... Красота! Сплошная поэзия!
– - Или на вершинке повыше, на проталинке...
– - подхватил тему Сергей.
– - Красота! Кругом --
– - А в пустыне, когда ветер сильный, туго с этим делом, -- вспомнил я
недавно приобретенный горький опыт Дашти-Лута.
– - Не знаешь, куда и полетит...
...Внезапно, с болью в душе я ощутил, как Поэзия и Проза жизни сплелись в экзотический клубок, распутать который было по силам только искалеченному Федору. Я понимал это, как никогда ясно и мечтал о том, чтобы Федя был жив...
***
Вернувшись на свои места, мы улеглись и мгновенно заснули. Мне, как обычно, снились кошмары. Проснувшись от очередного шока, я растолкал Серёгу:
– - Слушай! Может быть, попытаемся через часик -- другой выбраться отсюда? По крайней мере, проверим охрану на вшивость!
– - Хочешь выход разобрать?
– - встрепенулся он.
– - А что? Попытка -- не пытка! Похоже, пока мы им нужны, они не будут нас пускать в расход. Пока не будут... Но как только учитель получит от нас то, что хочет, нас сразу же "отправят в гости к Богу!"
Чувство близкой развязки настолько обострило мою память, что я мог
кусками вырывать строчки из песен ВВ. Именно те, где говорилось о смерти!
Через пару часов, отдохнув и собравшись с мыслями, мы начали разбирать выход. Я осторожно вынимал камни и передавал их Сергею, а тот -- Бабеку.
Дело шло медленно, но верно и, главное -- практически бесшумно. Лишь единственный раз я не удержал в руках большой камень, и он со стуком упал мне под ноги. Мы застыли на мгновение и со страхом начали вслушиваться в доносившиеся извне звуки. Но, там, наверху, было тихо. Лишь иногда слышался лай собак.
– - Кажется, нет никого...
– - прошептал я.
– - Спят, суки! Сейчас мы их замочим!
– - размечтался Житник.
– - Не думаю...
– - засомневался Сергей.
– - Затаились, гады...
– - Не похоже, что там кто-то есть...
– - встрял я, продолжая
разбирать выход.
– - Если бы кто там был, то уже давно поднял всех в ружьё. Со мной все согласились и с упорством стахановцев продолжили работу.
Прошло не более пяти минут: В результате самоотверженного трудового порыва мы проделали отверстие сбоку от бывшего лаза, заваленного огромными камнями и прикрытого деревянным настилом. Я вылез первым и затаился, напряженно вглядываясь в темноту и улавливая едва различимые звуки. В этот момент я чувствовал себя не хуже любой овчарки.