Бег в золотом тумане
Шрифт:
– - Братцы! У меня тесть объявился!
– - Вернувшись к костру, закричал я товарищам.
– - Давайте выпьем за Бабека с мощным... Неожиданно меня толкнули в спину. Я хотел, было, вспылить, но замолк, решив, что за эту экзекуцию я непременно выторгую у Лейлы компенсацию в количестве пятидесяти граммов. Подмигнув Феде, я потянулся к плову. Тот налил всем понемногу и предложил тост за жениха и его невест.
– - Я всех на свадьба приглашаю!
– - сказал Бабек, когда мы выпили.
– - Через месяц играть будем.
– - В Нагзе будешь
– - усмехнувшись, спросил его Сергей.
– - Канешна! Теперь я там хозяин буду! Все приезжайте, "Волга" к вам
посылаю. Лучший музыкант будет!
***
Ночь была теплой и безветренной. Чернота неба растворилась в ярком блеске бесчисленных звезд. Их невероятная близость время от времени заставляла то одного, то другого в изумлении вскидывать головы. Особенно часто это делал Федя...
Когда плов кончился, компания наша распалась. Первыми ее покинули Юрка с Наташей. Они решили пройтись вниз по долине.
– - Прогуляемся, да и за тропой присмотрим, -- доложил Житник и с
иронией поглядел в сторону Кивелиди. Себя он явно считал победителем, а Серого -- проигравшим третьим и не мог скрыть надменной улыбки лжесупермена.
Бабек подождал, пока новоявленные жены уберут и вымоют посуду, потом обвесился одеялами, и увел их в дальнюю палатку. Сергей с Зубковым и Суворовым налили в чайник спирта, взяли спальные мешки и пошли говорить в ближнюю палатку. Они, конечно, могли бы с нами посидеть, но глаза Лейлы распространяли такое желание скорейшего уединения, что близко живущие полевые мыши, - и те подались в гости к далеким родственникам.
Только Федя остался верен себе.
– - Он, словно Кащей, сладко спал на Золоте.
Мы с Лейлой сидели, обнявшись, и мечтали о счастье. Костер затухал. Когда из палатки начал раздаваться мощный, с присвистом, храп Зубкова, она таинственно взглянула мне в глаза и потянула за руку. Мы встали, я скатал спальный мешок, сунул его себе под руку и мы пошли вверх по склону, к звездам. За небольшой скальной грядой мы наткнулись на небольшую полянку, поросшую густой травой. Лишь только брошенный мною спальный мешок услужливо развернулся на траве, Лейла кошкой бросилась ко мне, и на целую вечность мы окунулись в море непередаваемого словами блаженства...
– - Ты... много раз был счастлив?
– - склонив головку мне на плечо,
спросила Лейла.
– - Да, несколько раз я был полностью, до конца счастлив. Почти как сейчас!
– - А когда в первый раз?
– - Это... это было очень давно. Мне было десять лет. В Душанбе стояла
страшная жара, и мы с мамой лежали на прохладном полу и ели виноград. Она никуда не спешила. Я рассказывал ей о своём новом друге Иване. Мама захотела познакомиться, и я счастливый, побежал за ним...
Потом, когда у меня появилась
Потом было ещё несколько мгновений счастья. В Приморье. Они были мгновенны, но всё равно оставили свой неповторимый след...
Мне не стоит, наверное, рассказывать о них подробно...
– - Рассказывай, рассказывай!
– - Мы ехали по цветущей тайге... Я сидел за рулём "Газ-66" и пел: " Один раз в год сады цветут, весну любви один раз ждут..." Впереди, на
просторном, далеко вынесенном вперед буфере возлежала Инесса... Иногда, грациозно повернув голову, она смотрела на меня искрящимися глазами. Сердце мое замирало в изумлении: "Неужели я любим этой богиней?!"
– - Ты прости меня, но мне не хочется слушать Это!
– - отстранившись от меня, прошептала Лейла.
– - Я так и знал! Но пойми, я бы не рассказывал ничего, если бы не принадлежал тебе. Меня нет. Есть только мы! Я не могу тебе лгать. Ты должна все обо мне знать... Я хочу, чтобы ты любила, жила, говорила со мной! А не с моей тенью из прошлого! Чтобы возлюбленные не страдали, надо рассказать о себе всё. Иначе это сделают другие...
– - Прости! Но пока я чувствую себя пятой в седьмом ряду! И ещё! зачем ты все время смотришь на Наташу...
– - Во - первых! На сегодня ты первая в первом ряду! А во - вторых, я просто люблю смотреть на людей. А Наташа привлекает меня потому, что вижу, как она несчастна. Ей не сказали много хороших слов, о которых она мечтает! И я восполняю этот пробел.
– - И говоришь ей то, что должен говорить мне!
– Лейла не на шутку рассердилась.
– - Да, говорю! Потому, что не могу видеть в женских глазах тоску!
– - А мне тоже нравятся некоторые мужчины!
– - мстительно бросила Лейла. Но вспомнив о Резвоне, вмиг осеклась, съежилась в подрагивающий комочек.
– - Ну, вот! Совсем, как воробей на морозе. Давай я тебя согрею...
Лейла приткнулась к моей груди. Я обнял ее и начал убаюкивать.
Через минуту она подняла голову и внимательно посмотрела мне в глаза.
– - Я знаю, ты любишь меня. И ты знай, что дороже тебя у меня никого нет. И не было...
– - Даже в прошлых жизнях?
Лейла звонко рассмеялась, и внимательно посмотрев мне в глаза, спросила:
– - Ты, в самом деле, веришь в реинкарнацию или ты материалист?
– - Да нет, не верю... А "материалист", это ты откуда взяла? Я не помню, чтобы я или кто-нибудь произносил это слово?
– - Это Федя так тебя называет... И если хочешь знать, у нас много программ на ТВ. Представляю, что делается в Мире!
– - Ну, ну... Сами, значит, западными ценностями наслаждались, а мне
подсовывали телевизионные руководства по сбору фиников и домашнему производству гипса...
– -А ты порнофильмы хотел смотреть?
– - И Лейла с чертиками в глазах,