Бегемот
Шрифт:
— Я… прошу прощения?
— Жаль, что нет возможности обставить все должным образом, — сокрушенно вздохнул капитан Хоббс, — дела, господа, дела.
Он поднял с застеленного картами стола бархатную коробочку, в каких обычно хранятся ювелирные украшения, вынул оттуда серебряный крест с закругленными концами, свисающий с небесно-синей орденской ленточки. По центру на нем был выгравирован профиль Чарльза Дарвина, а сверху — крылышки службы воздухоплавания. Дэрин вытаращилась, недоумевая, что капитан делает с отцовской медалью и почему она выглядит столь новой и блестящей?
— Мичман Дилан
В тот момент, когда он прицеплял крест к груди Дэрин, доктор Барлоу вежливо захлопала руками в перчатках. Капитан отступил назад, и все офицеры дружно отдали честь.
До Дэрин постепенно начало доходить: это не медаль отца, а ее собственная.
— Б-благодарю вас, сэр, — выдавила она наконец, позабыв даже ответить на офицерский салют.
Вот как. Вместо обвинения в измене ее еще к награде представляют!
— Ну вот, — деловито подытожил капитан Хоббс, поворачиваясь обратно к столу. — А теперь давайте опять к нашим вопросам.
— Поздравляю, мистер Шарп, — шепнула ученая леди, мягко погладив Дэрин по плечу. — Вот бы еще и одеты вы были по форме.
Дэрин тупо кивнула, пытаясь собраться с мыслями. Она стала кавалером если не ордена, то, во всяком случае, почетной медали, причем такой же, какую посмертно получил отец. И в отличие от него она все еще жива. Вон как сердце бьется — прямо барабанщик, идущий в бой. Какая-то часть ее хотела разрыдаться, выплеснуть разом все кошмары минувшей недели. В то же время хотелось крикнуть, что все это безумие, ведь она изменница и вдобавок девчонка! Но Дэрин Шарп с усилием удержала эту бурю в себе, недвижно глядя на стол.
На нем сейчас была расстелена карта Дарданелл, с отмеченными красным карандашом схемами минных полей и укреплений. Стараясь медленно и ровно дышать, Дэрин постепенно привела свои чувства в порядок настолько, чтобы сосредоточиться на происходящем. Пролив Дарданеллы — сердце османской обороны — представлял собой канал шириной не больше мили, по которому вынуждены были двигаться все идущие в Стамбул корабли. По сторонам, на скалах, стояли сторожевые форты и орудийные батареи, а фарватер был нашпигован плавучими минами. Каков бы ни был резервный план ученой леди, ставки в нем явно делались не на дипломатию.
— Лететь вдоль пролива нам запрещено, — излагал капитан Хоббс. — Османы не хотят, чтобы мы во время увеселительной поездки султана разведали их фортификации. Но мы добились разрешения прогуляться в сторону Средиземноморья — вроде как для того, чтобы султан мог полюбоваться закатом.
Боцман на это лишь хмыкнул. Капитан прочертил пальцем прямую к северной оконечности Галлиполи, скалистого полуострова, отделяющего пролив от Эгейского моря.
— Там есть гребень, известный как Сфинкс, естественный природный ориентир. Мы легко его найдем хоть днем, хоть ночью. Как и ваш отряд высадки, мистер Шарп.
— Отряд высадки, сэр?
— Именно так. Вам предстоит выброситься под килем.
Брови Дэрин поползли вверх. Высадка под килем означает спуск по канату на землю. Однако в «Руководстве по аэронавтике» сказано, что сброс осуществляется лишь при эвакуации корабля.
Боцман, увидев ее выражение ее лица, улыбнулся.
— Что, малость непривычно, мистер Шарп? Особенно при первом вашем командном назначении.
— Так я что, сэр, буду командиром?
Капитан кивнул.
— Назначить офицера из старшего командного состава я не могу, на случай если вы попадете в плен. Куда менее рискованно послать человека из младшего состава.
— Гм, — кашлянула Дэрин, понимая теперь, отчего ей так поспешно всучили эту чертову медаль: на тот случай, если она не вернется. — В смысле, слушаюсь, сэр.
Палец капитана скользнул через Галлиполи.
— От Сфинкса ваш отряд пройдет по полуострову к Килье-Ниману, это в двух милях с небольшим. — Он указал на узкий пролив, помеченный линией из красных точек. — Здесь у османов, по данным наших лучших дельфинесков, тяжелые сети от морских чудовищ.
— Прошу прощения, сэр, — сказала Дэрин, — но если дельфины их уже разведали, то в чем наша задача? Сделать фотоснимки?
— Фотоснимки? — Капитан усмехнулся. — Это вам, мистер Шарп, не осмотр достопримечательностей. Вашей задачей будет эти сети устранить.
Дэрин нахмурилась. Тяжелые сетевые заграждения системы «кракен» способны останавливать даже самых крупных тварей. Интересно, как ее отряду предлагается их устранять? Кусачками, что ли?
— Позвольте-ка я объясню, — вмешалась доктор Барлоу и указала на две банки, стоящие тут же на столе.
В них кишели какие-то малехонькие белесые скорлупки, частично облепившие стекло изнутри. Леди открутила на одной из банок крышку: по рубке тут же распространился йодистый запах морской воды.
— Мистер Шарп, вы, наверное, знаете, что мой дед был специалистом по усоногим рачкам-прилипалам?
— Кому-кому, мэм?
— Диковинные такие штучки. Всю свою скромную жизнь они проводят, прилепившись к днищам кораблей, китам, скалам, плавунам. Но по-своему это весьма опасные создания. В соответствующем количестве они могут, облепив, вывести из строя двигатели самого большого дредноута. — Надев поверх шелка плотные резиновые перчатки, она взяла со стола щипцы и выудила ими из банки одного рачка. — Разумеется, эти рачки особенные. Моя собственная разработка, как раз на случай, если вдруг зашевелятся османы. С этими существами надо вести себя осторожно.
— Не волнуйтесь, мэм, не трону я ваших рачков.
— Вы — их? — Ученая леди лишь улыбнулась, а сидящий рядом доктор Баск рассмеялся.
И тут Дэрин учуяла в воздухе что-то еще помимо морской воды: тяжелый, удушливый запах горелого металла, как в кузне. Тут до нее дошло, что исходит он от щипцов, которые медленно растворяются в руках у доктора Барлоу, роняя густые капли. Металл таял сам по себе.
Прежде чем щипцы расплавились окончательно, доктор Барлоу точным движением уронила рачка обратно в банку с морской водой.