Беги, Люба, беги!
Шрифт:
— Жених? — вспыхнула я И возмущенно тряхнула перед его носом обручальным кольцом. — Я замужем!
Очутившись в родной квартире, я вяло повозилась с домашними делами, потом устроилась в кресле с книгой в руках и, внушая самой себе, что читаю, уставилась на телефон. Теперь мне казалось, что поимка маньяка — лишь вопрос времени. Конечно, у Тигрина техническое оснащение куда лучше, чем у милиции! К тому же Климин занимался моей проблемой лишь для отмазки, а Тигрин...
— Да! — вслух хмыкнула я, захлопывая книгу. — А Тигрин? Он-то для чего этим занялся? — И я стала загибать пальцы: —
Мое гипнотическое воздействие на телефонный аппарат не прошло бесследно. Внезапно он ожил, раскатившись заливистым дребезжанием, которому я (в кои-то веки!) была даже рада.
— Слушаю!
Напряженно вслушиваясь в гробовую тишину, царившую на том конце провода, я от волнения перестала дышать. Сейчас... Он попался! Пусть молчит, это ему уже не поможет. Но тут в трубке зашуршало, и сквозь сверч-ковое треньканье послышался грустный Лидкин голос:
— Привет, Медведева! — Я в досаде сплюнула. — Ты чего злая?
— Вовсе нет! — уверила я, поскольку не собиралась рассказывать ей о новом определителе. В смысле — рассказывать-по телефону. — А ты чего еле шипишь?
— Ты не поверишь... — хлюпнула подруга, и мне показалось, что она сейчас зарыдает. — Это настоящий кошмар!
У меня по спине легкой трусцой пробежали мурашки.
— Что-нибудь с мамой? — осторожно кашлянула я.
К моему ужасу,Лидка тяжело выдохнула:
— Почти...
— Как это?
— Она вернулась из Тулы....— Голос подружки дрогнул, и я решила, что неунывающая Лидка все-таки подмочит свою репутацию — пустит слезу. — С тучей родственников... Господи! Ты знаешь, где я сегодня спала?
Поняв наконец, что к чему, я начала тихо хихикать.
— И где?
— На полу. В коридоре. Под собственной шубой. Мне даже пледа не досталось!
Такая нечеловеческая несправедливость заслуживала сочувствия. Пока я формулировала в уме фразу, Лидка продолжала стонать:
— Их человек сто... И единственно, кого я знаю, — двоюродную тетку, которую я последний раз видела в детстве во время каникул. И они все время едят. В три смены, по очереди. Проклятые куриные окорочка! В квартире стоит постоянный хруст...
— Вельниченко! — перебила я. — Ты сейчас где?
— Я? — вяло откликнулась подруга, вздыхая. — В баре на Мартеновской. «Рамзее»... или «Тутанхамон»...
После чего до меня дошло, что подруга с горя нарезалась по-взрослому. «Кобыла!» — сердито подумала я и вслух решительно заявила:
— Слушай! Сиди в своем «Тутанхамоне» и не рыпайся! Через двадцать минут я за тобой приеду!
Я мигом собралась, проверила кошелек и вышла на улицу. Огромная толпа, собравшаяся на остановке, издалека радовала глаз, красноречиво говоря о том, что автобуса не было давно и долго ждать не придется.
Погода последнее время стояла сухая и жаркая. Разгулявшийся ветерок гонял вдоль дороги веселые пыльные смерчи, азартно закидывая прохожих сухим летучим мусором. Едва я успела выйти со двора, как шальной порыв, решив не оставлять и меня своим вниманием, швырнул мне,в лицо горсть песка. Песчинки отвратительно захрустели
— Какая неожиданность! Это вы, Люба?
Наскоро проморгавшись, я в некотором замешательстве повернулась на голос. В паре метров от меня ласково урчал «СААБ». Его владелец разглядывал меня с таким натуральным удивлением, словно я посреди дороги показывала за деньги карточные фокусы. Это становилось интересным.
— Максим? Как вы здесь оказались? — вырвалось у меня. Хотелось сформулировать вопрос немного по-другому, но я побоялась, что Тигрин обидится.
— Я мимо ехал. — Похоже, Тигрин все же обиделся, уловив в моем тоне оттенок определенной подозрительности. — По делам...
«А почему и нет? — подумала я. — С чего бы вдруг ему меня караулить?»
Мы замолчали, хлопая друг на друга глазами. Ситуация становилась неловкой. Как истинный джентльмен, Тигрин первым нашел выход:
— У вас все в порядке?
Я торопливо кивнула.
— Никто не звонил?
Я покачала головой, но потом поправилась:
— Только подруга. Мне надо к ней съездить, у нее кое-какие проблемы... А больше никто.
Максим покивал головой.
— Ясно... Что ж, давайте я вас подвезу!
Для приличия я немного поломалась, однако соваться в битком набитый автобус вовсе не хотелось. Раз уж все сложилось таким благоприятным образом...
— Спасибо. Если вас это не затруднит... — согласилась я на предложение Тигрина. Он скорчил физиономию, выражение которой можно было расшифровать так: затруднит, но не очень. — Мне надо на Мартеновскую.
Бар назывался «Нефертити». Пришлось немного напрячь фантазию, чтобы догадаться, что искать Лидку надо именно здесь. Но сначала... Улица Мартеновская оказалась весьма оживленной и непомерно длинной. Бары и кафе тут ютились на каждом углу, и названия у них были одно хлеще другого. Мы проехали по улице из конца вконец пару раз.
и только тогда я ткнула пальцем в направлении переливающейся вывески «Нефертити».
— Думаю, тут..
Попросив Максима подождать в машине, я бегом направилась в приветливо разверстую пасть питейного заведения. Сомневаюсь, чтобы сама царица египетская одобрила несколько вульгарный стиль злачного места, но похоже, что у завсегдатаев оно пользовалось большой популярностью. Все столики были заняты. От грохота динамиков закладывало уши.
Я задержала дыхание и отважно ринулась на поиски загулявшей подружки. Когда я окончательно пришла к выводу, что Лидки здесь нет, откуда-то сверху, с небольшого балкончика, послышалось трагическое:
— А ты знаешь, где я сегодня спала?
Я покрутила головой, обнаружила сбоку винтовую лесенку и поспешила наверх.
Сквозь тяжелые облака вонючего сигаретного дыма я определила очертания нескольких столиков. Лидка сидела за тем, что возле перил, в компании двух мордастых молодцов весьма колоритной наружности. Перед ними стояла почти пустая бутылка коньяка и вазочка соленых фисташек. Отреагировав на движение, молодые люди дружно приподняли тяжелые бульдожьи веки, окинув меня нехорошим взглядом. Я судорожно сглотнула и сделала шаг назад.