Беги. Мучители. Манипуляторы
Шрифт:
Я посмеялась. План был неплох, но крайне наивен. Манипуляторы, даже самые лайтовые – ребята хитросделанные, с такими сильно «в лоб» нельзя. Объяснила я ей, что сразу после того, как она уйдёт, он на неё же и обидится. И ничего не прибежит, а максимум позвонит. И сделает её же виноватой в том, что она его, такого, проблемного, бросила, коварная!
А потому что знаем мы этих страдальцев.
И закончится всё это тем, что она с вещами сама назад и придёт. Такой на чувстве вины на раз сыграет – к гадалке не ходи.
А как только она вернётся –
Тут надо было сыграть на его поле.
И мы обсудили стратегию.
Надо было делать из страдальца мужика.
* * * * *
Недели через две она мне звонит. Ржёт:
– Ну да, всё так и вышло.
– Что? – спрашиваю.
– Да ну что, короче, завёл он мне в очередной раз эту шарманку, типа, брось, сестра…
– А ты?
– Ну я слушала, слушала, потом встала, достала сумки из шкафа, положила перед ним, говорю: «Да ты прав, с тобой действительно одни проблемы. Я, ты ж знаешь, пыталась с тобой жить, но раз ты считаешь, что мне это не нужно – собери мои вещи. Где что лежит – ты знаешь…».
Ну, он замолчал, смотрит на меня квадратными глазами. А я добиваю: «Жаль, конечно, что ты считаешь, что у нас не получится, но раз ты такое решение принял – ну чего уж… В общем, ты пока собирай мне вещи, а я пока поеду к Наташке (подружке) насчет квартиры договариваться, поживу пока у неё, пока не найду. Ты ж перевезёшь мои вещи, поможешь, да?»
И быстренько, пока он не одуплился, за сумочку – и в дверь.
Пошла, в барчике посидела.
Через час звонит, типа, ты где? Ну как где, говорю, ты ж мне там вещи собираешь, вот я и ушла.
И выключила телефон.
Часа через три прихожу.
Сидит на кухне, хмурый, чай пьёт. Вещи мои на местах. Ничего не собрано.
– Ой, говорю, до сих пор не собрал? Ну ладно, тогда утром, да?
Он взрывается:
– Вот тебе надо, ты и собирай!
– Подожди, говорю, ты ж решил, что с тобой одни проблемы. Раз ты сам меня всё время выгоняешь – я-то причём?
И спать ушла.
Через полчаса слышу: пристраивается аккуратненько, сопит…
Утром сидит такой:
– В общем, ты это… я подумал, я ж тебя не выгоняю, ты это… подожди пока переезжать…
Так и замяли.
* * * * *
Потом уже, время прошло, сестра рассказывала. Вернулся поздно в очередной раз, пришёл со скорбной рожей, может, чё опять сказать хотел… Хотел, да не успел.
Она сразу и наехала, мол, ты для этого меня тогда остановил, уйти мне не дал? Это ты меня уговорил остаться, чтоб потом мне нервы трепать? И минут на пятнадцать, чтоб проникся.
В духе – раз уж сам меня остановил, так и веди себя нормально, а то как не мужик! Сам же решение принял!
Пару
Хотя, судя по тому, что я знаю, он теперь «муж декабристки».
Чуть что не так – отхватывает, бедный, просто на раз.
Ну а что – сам же решил, чтобы она осталась.
Но, еще раз повторю – это был, в целом, далеко не самый тяжелый вариант мужика.
Кукловод
Ночевали с Лизкой вместе. Было как в анекдоте: две женщины двенадцать лет сидели в одной камере, а когда их выпустили, ещё два часа стояли под воротами тюрьмы, договаривали.
Вот и мы засвистелись в кровати аж до шести утра. Начали со шмоточек, поговорили о сыре, яблоках и детстве, вспомнили родителей, и – ну да, куда ж без этого! – плавно перешли на мужчин. На прошлых мужчин.
И я вспомнила, к слову пришлось, одного кадра. Он давно был, больше трёх лет назад. Я выловила его на сайте знакомств. Был он, помню, ну очень страшненьким внешне, знаете, такие черты лица, что смотришь и думаешь: ну ужас-ужас!
И вот насколько он был страшненьким, настолько же интересным. Мы переписывались с ним часами и ночами. Он выдавал такие пассажи, что я млела от его ума. Тонко и смешно шутил, великолепно рассказывал о жизни, короче, обаял он меня быстро.
Я была в восторге. Ещё и в тот период я чувствовала себя дико одинокой, а он вдруг показался мне долгожданной родственной душой, так удачно и так вовремя найденной в сети.
Тем более удачно и тем более вовремя, потому что за пару месяцев до этого произошла у меня короткая и неприятная любовная история, и я очень хотела, что называется, лекарства для души.
Вот мальчик этот и стал таким лекарством. Чем дольше мы переписывались, тем больше для меня играла жизнь. Да что там, я чувствовала себя почти счастливой.
Правда, встретиться нам всё не удавалось. Я была всегда свободна, а он так же всегда занят, или всегда не успевал, буквально за несколько часов до встречи у него появлялись крайне важные и очень неотложные дела. Он говорил, что ждёт встречи с нетерпением, но… но всё время что-то мешало. Уже теперь я понимаю, для чего всё это было.
Так продолжалось, кажется, недели две.
А потом мы, наконец-то, встретились. Он был таким же, как на фото – очень страшненьким, и таким же, как в переписке и телефонных разговорах, безмерно обаятельным.
Я сразу уволокла его к себе. К чёрту кафешки, хотелось дома, в родной обстановке, и с ним. Даже его внешность уже казалась мне очень родной.
Мы выпили вина, поболтали о жизни, и чем дальше – тем больше я «плыла». К тому моменту, когда он меня поцеловал, я была почти в раю, а прошлая моя неудача казалась уже совсем не важной и далёкой.