Беглец в жизнь
Шрифт:
– Э-э-э, народ, чего бучу поднимаем? Чай, оторваться хотите? Так на левый бок парня гляньте, авось умишка-то прибавится.
На левом бедре у Альфарана покачивались ножны с «кразом». Кинжалы лежали в суме, притороченной к седлу, – их он решил до поры до времени не светить.
Особо горячие сразу же опустились назад, ибо парень, подтверждая предупреждение старосты, положил руку на рукоять меча.
Староста был гораздо умнее всех и прекрасно понял, зачем Альфаран задал такой провоцирующий
Поэтому он вдохнул поглубже, сглотнул слюну и степенно заговорил:
– Да мутная это история, парень, очень мутная… Дело-то три дня назад было – на Мирайлы день, ну то есть ночью. Все уже спали, а тут такой детский визг и плач из его дома, хоть уши затыкай, – старик вздохнул. – Слава богам, что Ратмира тогда в деревне не было – в город за пшеницей ездил, он бы эту паскуду своими руками убил.
– Убил бы! – бухнул тот из-за стойки. – У нас за такое в болоте топят!
– Ну и дурак, – беззлобно отозвался староста и тут же снова повернулся к Альфарану: – Ну, значит, слышит Гадад, – он указал на средних лет темноволосого мужчину, – визг детский, его дом аккурат рядом с домом плотника. Ну, значит, он мигом, в одних подштанниках, к плотнику забегает, а там… А там Авель – так дочку его звали – лежит. Ноги в крови и на голове синячище такой здоровенный. И тут же мразь эта, ноги раскинул – вся мудя в крови…
Теперь в разговор вступил Альфаран.
– Правильно, что тебя не было, – сказал он Ратмиру. – А то тебе же убить – все равно что чихнуть. Сжал бы посильнее его, да и все. Но, по-моему, надо, чтобы он помучался перед казнью, чтобы аж башкой об стену бился.
– А он бился… – хмуро буркнул один из сидящих в уголке мужиков.
– Значит, правильно. А то что такое – ты бы ему врезал разок, он бы даже боли не почувствовал! А так хоть немного осознал, каково девчонке было, – ответил Альфаран.
– Ну ладно, – староста махнул головой. – Ратмир, налей всем по кружечке темного. Помянем Авель.
Надо ли говорит, что кружечка постепенно переросла в кувшинчик, а потом в бочку?
Конечно, покажется, что нельзя напиваться по такому поводу, как поминки, однако не надо забывать, что деревня – это не город. Особо этикета и правил поведения нет – все свои, все на виду… так к чему пытаться спрятать коня под травинкой?
Альфаран дал себе зарок, что в течение месяца (как минимум) он пить не будет. Надо сказать, что искушение было очень велико, все-таки Ратмир пиво варить умел и любил. Однако зарок есть зарок – можно нарушить обещание, данное другому, но нельзя нарушить обещание, данное себе. Просто нельзя. Выпей Альфаран хоть кружку пива, он бы просто
Ратмир же таким обещанием связан не был, а потому выпил больше пяти литров пива и сейчас что-то бурчал, сидя рядом с Альфараном.
– Чего ворчишь, как пес перед костью? – окликнул он его.
Ратмир, словно нехотя, очнулся и посмотрел на парня осоловелыми глазами:
– Да, нахлынуло, знаешь, память старая…
– В смысле?
– Помнится, мы так же с ребятами из роты пили. Я же с… с-служил в тяжелой пехоте. Знаешь же, двуручники…
Ратмир говорил о пехоте, закованной в тяжелые латы, с тяжелым оружием. В основном применялась для ударов с флангов и очень редко – для фронтовых атак.
– А-а-а, знамо дело. Читал… И что, как?
– Да как-как, поначалу даже с моей силищей тяж-ж-жко… – Он опрокинул в себя еще полкружки пива. – Кроссы долгие, полосы препятствий-й… тоже долгие… опасные… у нас два человека искалечились, один вообще погиб – в яму с горящим жиром земли упал…
Альфаран хмыкнул, «жир земли» – так не особо грамотные люди называли нефть.
– И это все, что вспоминается? – тут же сказал он.
Ратмир снова отпил из кружки, утер с роскошной бороды пену и продолжил:
– Не-е-е-е… Зато платят отлично… месяц службы – пять тенгиев… помню, скинулись каждый по два кругляка и скупили все бухло в какой-то таверне… Целый день не просыхали… А потом пришли в расположение. Пьяные. И бегали по полосе препятствий… там я чуть в яму с кольями не упал – пьяный был, говорю же…
– И что, трудно было служить? – Альфарана уже начинало это интересовать.
– Да не шибко… главное – привыкнуть. Я-то служить пошел, чтобы накопить на свой домик, вот таверну открыл…
– А тебя почему в тяжелую пехоту взяли? Нет, я, конечно, понимаю, что ты силач, и все в этом роде. Но по какому принципу?
– Если сильный и выносливый – пехота. Если сильный, но выносливости мало и развивать ее ущербно – кавалерия. Не слишком сильный, но был охотником и стреляешь из лука – лучники. Сила есть и есть меткость – арбалеты. Можно еще в разведку перевестись, но это только из пехоты и лучников… там уже готовят совсем по-другому… Есть еще санитарные и морские части, но о них я мало знаю…
Альфаран потер подбородок:
– Ясно.
Однако Ратмир еще не наговорился:
– А-а-а! Я понял, в армию идти хочешь? – Он окинул парня внимательным взглядом. – Хорошее решение! Думаю, в пехоту попадешь! Мог бы и в санитары, но туда редко тех, кто без дара, берут…
– В смысле? – удивился Альфаран.
– А есть же маги, у которых дар м-м-елкий… Ну, чисто там травами умеют лечить… Ну вот, таких в санитары и брали, насколько я помню…