Беглец
Шрифт:
"Я не враг вам. Я добыл вам еду. Насыщайтесь и расскажите всем, что на этой поляне находится много вкусного мяса!"
Поразительно, но кэльвы меня поняли. Это я осознал сразу же, потому что после моего обращения напряжение ушло из их тел, они перестали смотреть мне в глаза. Некоторые стремительно унеслись обратно в кусты, а многие сразу же разбрелись по поляне, выбирая тело себе по вкусу и впиваясь в него клыками. Я удовлетворенно улыбнулся и поднял второй баул, закинув его на другое плечо, и развернувшись, стал уходить.
"Спасибо, хозяин!"
Эта мысль заставила меня обернуться. Я увидел серого кэльва, что не стал насыщаться вместе с другими, а вместо
"Я не хозяин", — подумал я в ответ.
Недоумение кэльва ясно хлынуло мне в мозг, рождая смутные образы:
"Хозяин... накормил... не приказывает... почему?..."
Глядя ему в глаза, я послал ему свою мысль.
"Я не хозяин, я друг!"
"Друг?.." — недоуменно донеслось в ответ.
Я постарался оформить это понятие в доступной для кэльва форме и послал следующую мысленную волну:
"Друг может помочь. Друг не нападет и не причинит боль. Друг может накормить, но не будет приказывать!"
Недоумение в глазах кэльва ушло, я почувствовал, что он понял.
"Друг", — пришла ко мне его мысль, наполненная какой-то уверенностью.
Серый кэльв медленно подошел ко мне и потерся о мою ногу, как большой домашний кот. Правда размерами был намного больше своих собратьев, его спина была чуть ниже моего пояса, но меня это не смущало. Осмелившись, я протянул руку и провел пальцами по его густой шерсти. Кэльв замер, не шевелясь, я наклонился и заглянул ему в глаза. В них не было неприязни или злости, только недоумение. Приободрившись, я продолжил гладить его по шерсти, положа вторую руку на загривок и ласково почесывая там. Я увидел, как глаза Пушистика расслабились, а потом и вовсе зажмурились от наслаждения, и на меня хлынула волна удовольствия и радости.
Так я стоял еще несколько минут, гладя вконец расслабившегося кэльва, который уже начал урчать, как большая кошка. Друге кэльвы оставив свою трапезу, тоже стали подходить ко мне, требуя, чтобы я и их приласкал. Мне это было несложно, а потому я, скинув сумки, опустился на колени, гладя диких котов и получая от них ощущения невыразимого счастья. Некоторые, зажмурившись, стояли молча, другие урчали от удовольствия, один даже облизал в благодарность мне лицо. Язык дикой кошки оказался очень жестким и шершавым, поэтому в дальнейшем я не позволял им это делать. В конце концов, перечесав больше десятка котов и не по одному разу, я с сожалением поднялся, передав им свою мысль:
"Простите, ребята, мне нужно уходить".
Разочарование, нахлынувшее на меня, было таким явным, что у меня даже возникла идея остаться. Но рассмотрев такой вариант моей жизни в роли чесальщика для стаи кэльвов, я поспешил от неё отказаться.
"Я еще вернусь когда-нибудь", — подумал я в ответ.
Кэльвы смотрели, как я закидываю сумки на плечи, а я слышал их благодарность, сожаление и мысли, в которых чаще других проскальзывало только слово "друг". Кивнув на прощание, я пошел в сторону тропинки, на которой меня встретили разбойники. Уже в кустах меня догнала прощальная мысль Серого:
"Мы будем ждать, друг!"
Я обернулся и посмотрел на него. Вожак, предводитель стаи кэльвов дружелюбно мне оскалился. Я улыбнулся в ответ, показав свои зубы, и послал свою мысль:
"До встречи, Пушистики! Хорошей вам охоты!"
То ли вой, то ли боевой клич диких котов раздался на поляне. Все еще радостно улыбаясь, я шагнул вглубь лесной чащи. Интересно, подумал я, размеренно шагая по выскочившей мне под ноги тропинке, ведущей на север, почему с эльфами мне так не повезло, а с кэльвами — наоборот. Ведь с Пушистиками оказалось несложно общаться, я чувствовал их, как себя. Неужели я не смог бы сделать так с эльфами в самом начале? Что же послужило причиной моего конфликта? Нет, такие мысли к результату не приведут. Буду обходиться тем, что есть — кэльвы хорошие, а эльфы — гады. И все! А то скоро додумаюсь до такого, что пойду назад к лесному народу объясняться и закономерно получу пару стрел в особо важные органы или буду пущен на удобрение Ритуальному Дереву. Тоже еще гадость редкая — росянка-переросток. И надо же такому быть, чтобы весь народ ему поклонялся, как духу леса. Нет, эти эльфы явно чокнутые! Многовековая изоляция явно не пошла им на пользу.
И не пойдет! Ведь в селении осталось всего восемь сотен эльфов и немного приятно осознавать, что сам я приложил немало усилий по сокращению эльфийского поголовья. Да еще и двух магов убил, которые могли приготовить их эликсир жизни. Им теперь вовсе несладко придется, без универсальной аптечки-то. Ведь эликсир им не приготовить, даже если они решат покопаться в книгах из библиотеки учителя. Там многого нет, а пару мелких деталей мне учитель растолковывал только на практике, ведь градусника у эльфов не имеется — нельзя точно определить, когда снимать отвар с огня. А там есть несколько особых травок в составе — чуть переваришь, и получишь вместо лимэля очень верное средство от запора. Помню, сам когда-то пытался экспериментировать. Неприятные остались воспоминания... А если один хитрый цветок сварить с его листьями, как и написано в рецепте из книги, то действие лимэля будет очень и очень слабым. В общем, подводных камней там достаточно. Недаром рецепт этого зелья столетиями передается только из уст в уста.
Так что у эльфов теперь настанут тяжелые времена. А если будут и дальше посылать своих на мои поиски, то вообще останутся без защитников. Не думаю, что кэльвы их спокойно пропустят. Я даже и не знал, что Пушистиков здесь живет так много. И самое главное, я не ожидал, что мне удастся наладить с ними контакт. Так что можно сказать, эльфы сами нарвались. Встретили бы меня ласково и дружелюбно, вместо того, чтобы бить по голове, сейчас бы могли уже не бояться кэльвов и жить себе спокойно. А связались со мной и получили в ответ смерть двух своих магов, трех десятков стражей и пары молодых недоумков с пацаном. Так что все вышло, как по их книге — Убийца принес с собой многие смерти ушастикам.
Решив напоследок, что впредь надо больше доверять пророчествам, я вышел из леса на большую дорогу, в которую вливалась моя тропинка. Наверное, здесь разбойники выходили на охоту, понял я. Именно тут проезжают телеги, караваны, судя по наезженным колеям на дороге, а значит, в какую сторону я не пойду, обязательно выйду к какой-нибудь деревне или городу. Я посмотрел на дорогу, прикинул направление и решил пойти направо, все дальше на северо-восток, разумно полагая, что сходить налево всегда успею.
Глава 11
Деревня
Дорога оказалась оживленной — не прошло и получаса, как меня догнала телега с лошадью (а куда же без неё?). На телеге восседал сухонький мужичок, который увидав меня, спокойно стоящего посреди дороги, отчего-то забеспокоился и запричитал:
— Вот, демоны проклятые, так и знал, что на разбойников наткнусь! Родимый, не грабь меня, у меня детки дома голодают...
— Любезный, — холодно прервал его я. — Где вы тут разбойников увидали?
Мужичок замолчал, осмотрел меня, затем кинул взгляд по сторонам и расплылся в добродушной улыбке: