Беглянка в академии дракона
Шрифт:
– Не все аристократы подобны этому подонку, – припечатал он. – Вы дружите с Рифером, а он один из самых достойных учеников академии, будущий император. Ваши друзья – через одного драконы. Неужели и их вы причисляете к этим мразям?
– Нет, – помотала я головой, все еще удерживаемая мужчиной.
– Не надо плакать, – он вдруг начал нежно стирать большими пальцами слезы, сбегавшие с моих щек. – С де Ланкуром я разберусь. Но я не зря на своих занятиях говорил о боевых заклинаниях.
– Он боевик пятикурсник, а я лекарь без военного опыта, – печально вздохнула, признавая силу юноши.
– Если
– Правда? – я удивленно округлила глаза.
– Да, Лекси, – тепло удивился мне дознаватель. – Я правда помогу. Ненавижу, когда кто-то пользуется своим положением и силой, издеваясь над теми, кто слабее или неопытен. Через месяц ты уже сможешь спокойно давать ему отпор.
Незаметно для меня, мэтр Ойлистрей перешел на «ты».
Это то, что мне нужно. Мне надоело обдумывать каждый шаг, решая, откроюсь я кому-то или нет. Я хочу научиться себя защищать. Тогда и отец сто раз подумает, стоит ли выдавать меня замуж. Да что мне отец! Я спокойно взойду на престол Датхара, уверенная в своих силах. Мне не так много нужно – всего лишь продержать в неведении о моем происхождении опытного ищейку-дознавателя пару лет. Каковы у меня шансы на успех?
***
Милир Ойлистрей
Не знаю, почему, но девушка меня явно интересовала. Казалось бы, что необычного в очередной адептке, но нет. Я словно приклеился к ней, искал взглядом.
«Может, истинность?» – в какой-то момент подумал я, но постарался выбросить эти мысли из головы. Даже если и так, она все еще студентка, а я терпеть не могу безмозглых дурочек, только сошедших со школьной скамьи.
Но так или иначе, мысли возвращались к Лекси Тревиль. Она не была глупа, а проверив ее работу после занятий, я с каким-то глубоким удовлетворением отметил, что она вошла в то маленькое число лекарей, которые справились с заданием. Да еще как – почти нет ошибок. К тому же, мой скрытый дар подсказывал мне еще на самом уроке, что неправильные ответы она ляпает специально, чтобы не привлекать к себе внимания. Уж слишком обрадовалась, получив пергамент и внимательно изучив его.
Завидев, как какой-то несмышленый юноша пытается принудить девушку к близости, натурально рассвирепел и с трудом подавил оборот в дракона. Хорошо, что она стояла здесь, и все мое сознание сразу переключилось на ее эмоции.
Определенно, Лекси Тревиль завладела моими помыслами. Но вот что это значит для меня, я пока не понял. Сейчас важно найти беглянку де Тион, а я отвлекся на смазливую мордашку.
Как назло, зацепок по этому делу не было. С другой стороны, в академии я второй день. Мне всего лишь надо повнимательнее присматриваться к платиновым блондинкам. К уверенным в себе, к важным, к влиятельным. Вряд ли принцесса будет вести затворнический образ жизни, натура этого не позволит. Таких девиц с детства приучают к всеобщему вниманию. А еще они дерзкие, настойчивые и в тоже время покорные. Кроме беглянки, раз уж она пренебрегла волей отца. И опять в голове встал образ девушки с волосами цвета пшеницы.
Может, мне навестить Лилиану, чтобы выбросить из головы эту бедовую лекаршу? Она будет рада меня видеть. На ужине в первый день учебного года метресса всем своим видом показывала, что мое внимание ей приятно, а общество располагает.
Как только я смог отпустить плачущую адептку, пообещав ей частные занятия, занялся нокаутированным парнем и метким заклинанием привел его в чувство.
– Идти можешь? – голосом, полным презрения спросил я.
– Да, мэтр Ойлистрей, – виновато ответил Брай де Ланкур, придерживая свою пострадавшую челюсть.
– Ты хоть понимаешь, что тебе грозит? Это не просто проказа, сделанная учеником. Ты нарушил закон.
– Она десая, – пытался защитить себя юнец, – и вела себя вызывающе.
На моем лице обозначились желваки. Я ненавижу таких магов. Я никогда не принуждал женщину к чему бы то ни было. Давным-давно я был помолвлен, но даже тогда, я с пониманием отнесся к разрыву этой связи. А ведь мы аристократы, нас с детства растят с мыслью о договорном браке. Зато сейчас та женщина стала нашей императрицей, и я искренне рад ее семейному счастью.
– Это дало тебе право насиловать ее? – выгнул я бровь.
– Такого не было, – фыркнул мерзавец.
– А что я видел? Ты обездвижил девушку и твои руки были у нее на груди.
Де Ланкур в каком-то беспомощном движении заметался, потом резко собрался и высказал мне:
– Она бы никогда не заявила. Я – Де Ланкур. Меня не исключить из академии. Мы – последние наследники известных некромантов.
Ох, с какой радостью я бы оглушил его еще раз! Но надо сдерживаться. Лекси правильно сказала: избивать учеников преподавателям запрещено.
– То-то ни ты, ни твоя сестра некромантами не являетесь. Зато внебрачная дочь – одна из самых сильных, – решил уязвить юнца, надавив на зависть к Тьяне де Россе.
– Это еще не доказано, – обиженно ответил он.
– Даже если так, ты нарушил устав академии и закон. Я все еще дознаватель. Как ты думаешь, что будет с тобой? – наводил его на страшные мысли, а еще на осознание злодеяний.
Но де Ланкур не желал смотреть проблемам в лицо.
– Она – десая. Я же дес, и родовитый. Я буду жаловаться императору.
– Твое право, – я хмыкнул, – даже интересно, что ответит Ревенер Первый, когда узнает, что кто-то пытался обидеть и обесчестить лекаря, которого он лично пригласил на практику во дворец. Лекаря, которого он рассматривает, как возможного претендента на вакантную должность.
Наконец-то этот наглец побледнел, поняв, что ему может грозить.
– Я хотел только проучить, я не собирался делать то, о чем вы подумали.
– Я бы сказал иначе, – развёл я руками. – В любом случае, отвечать тебе перед ректором, а не перед императорским судом. Радуйся такой возможности. Бастиан иногда слишком мягок.
В глазах де Ланкура блеснул огонек надежды.
Совершенно зря.
Миртеорон, едва услышав, что адептка Тревиль чуть было не пострадала, ужаснулся еще сильнее меня. Конечно, она – лучшая подруга его ненаглядной Тьяны.
– Да как ты смел? – кричал он на паренька. – За меньшее исключают. Я долго терпел ваши козни – твои и Белинды, но это была последняя черта, которую ты преступил, – мрачно подытожил он.
– Простите, простите, дес ректор, – испугался Брай последствий, – я, правда, не думал. Я не знал.