Бегство Тигрового кота

Изерлес Инбали

– И я!

Эффект заявления Бинжакса проявился мгновенно. Одна за другой кошки Крессиды отходили от сообщества Пангура, чтобы присоединиться к полосатым у вишни. Кошки всегда были животными определенной территории, они остро ощущают принадлежность к месту, связь с землей. И лишь немногие на самом деле желали покинуть уют своих домов ради неуверенного будущего вне своей Территории.

– Я слишком стара, – пробормотала одна тощая кошка, повернувшись к Бинжаксу. – Прости, вожак Пангур, – добавила она, оглянувшись назад.

Черный

кот уставился на нее, и она опустила голову.

Мати молча наблюдал за тем, как разделяется стая. Он этого не ожидал; он и вообразить не мог, что кошки восстанут против авторитета Пангура. Но что еще он мог сделать, чтобы убедить их в существовании опасности? Что еще он мог сказать?

– Чем больше – тем безопаснее, – решила Арабелла, присоединяясь к своему другу Финку. – Будем держаться вместе. И если большинство желает остаться, что ж…

Следом за ней Торко сказал:

– За Территорией опасностей куда больше, разве не так?

Пангур стоял совершенно неподвижно, и только его хвост нервно дергался.

К нему подошла Трильон и принялась бранить Бинжакса и кошек, сгрудившихся вокруг него:

– Вы что, ничего не слышали? Оставаться здесь опасно! Мы должны уйти, у нас просто нет выбора! И ведь не только бывшие Канксы отвернулись от вожака, который радостно принял их, от брата Ханратти! Ваш бунт – это не просто предательство, это безрассудно, глупо!

Задетый ее словами, Торко – бывший Канкс – постоял на месте, повернулся и снова присоединился к группе около Пангура.

– Да вы хоть понимаете, куда идете? – зашипел Бинжакс. – Трусы! Убегаете! Вы что, не видите, что это Мати – глупец. Он и те, кто соглашается с его замыслом!

Трильон открыла было рот, чтобы возразить, но Пангур поймал ее взгляд.

– Пусть остается, – тихо сказал он. – Пусть лучше попытает удачи здесь, чем испортит наше путешествие придирками и скандалами.

– Пусть лучше останется, чтобы умереть, ты это имеешь в виду? – откликнулась Трильон.

Ее голос прозвучал громче, чем голос Пангура, и ее услышала Синестра, мать Бинжакса и Риа, стоявшая немного позади.

– Мои детки, вы не должны здесь оставаться! – воскликнула Синестра. – Вы же слышали Пангура. Посмотрите, что случилось с Воробьем! Здесь опасно!

– Наш вожак все сказал, – поддержал ее Круф, их отец. – Идемте, довольно спорить!

Бинжакс покачал головой:

– Здесь мой дом, я его не брошу. Даже ради Пангура. И ради Тигрового. Никто меня не переубедит!

Его уже окружала большая группа кошек, наблюдавшая за этой перепалкой. Только немногие остались с вожаком: Мати, Домино, Трильон, Воробей, Торко-Канкс и Притин со своими котятами.

Синестра сделала несколько шагов в сторону сына, и Круф вместе с ней.

– И даже меня ты не послушаешь? – промурлыкала Синестра.

– Довольно! – рявкнул вожак, нетерпеливо взмахнув хвостом.

Он прищурился. На его мордочке никак не отражалось то, что он чувствовал из-за предательства. И даже его

гнев был холодным.

– Я не могу тебе приказать, Бинжакс. Никому из вас не могу. – Он окинул яростным взглядом кошек, отступавших к вишне. – Живите здесь, вместе с этим подростком. И умрите здесь, если вам того хочется. Но те, кто хочет жить, идите за мной… и больше тут обсуждать нечего.

Пангур пошел прочь, и за ним – те немногие кошки, которые продолжали видеть в нем вожака.

Мати отстал. Он нервно подошел к серым полосатым и их родителям. Оставшиеся кошки стояли неподалеку, переглядываясь. Некоторые на самом деле не ожидали, что Пангур уйдет без них.

– Пожалуйста, – умоляюще заговорил Мати. – Здесь опасно. Я чувствую, как они… как это… приближается. Вы должны уйти с нами.

Риа неуверенно переводила взгляд с Мати на Бинжакса.

– Чушь! – воскликнул Бинжакс. – Нечего здесь бояться! Это шлюз Крессида!

Пангур с его спутниками уже подошли к границе рыночной площади и ряду домов на террасе. С другой стороны, из-за парка, ветер донес до Мати странную вибрацию. Он содрогнулся:

– Это скоро будет здесь… Я не знаю, сколько у нас времени… нужно убегать прямо сейчас! Я надеюсь, вы пойдете с нами. Все вы…

Он отвернулся и побежал следом за уходившими.

– Мне кажется, мы должны пойти с остальными, – сказала Риа. – Что, если он прав? Помнишь Мифоса?

– Твоя сестра права, – заметила Синестра. – Идем с нами.

Бинжакс посмотрел на мать:

– Ты можешь остаться здесь, Амма.

Он произнес это так, словно ему было все равно, останется она или уйдет.

– Другие уже уходят, – напомнил Круф. – Не стоит отставать.

И он пошел прочь.

Синестра направилась за ним. Потом приостановилась, посмотрела на сына:

– Бинжакс, я не могу заставить тебя уйти. Ты уже молодой кот, не ребенок, и ты волен ходить куда вздумается и поступать по своей воле. Я твоя амма, и мне хочется, конечно, чтобы ты был рядом со мной, хотя бы эту зиму. Может быть, весной ты бы начал самостоятельную жизнь… Но если ты решил остаться, я не могу тебе помешать. – Она повернулась к дочери. – Риа, ты, конечно, пойдешь. Ты моложе брата, ты не готова столкнуться с миром в одиночку. Ты не можешь остаться.

Синестра побежала за Круфом к домам на краю рыночной площади. Бежала она, ссутулив спину и прижав уши. Но больше не оглянулась.

Кошки, решившие остаться на стороне Бинжакса, явно испытывали все больше сомнений; они переминались с лапы на лапу или нервно умывались.

– Я никуда не пойду! – воскликнул Бинжакс. – И никто из нас не пойдет!

Он предостерегающе посмотрел на тех, кто осмелился встретить его взгляд.

– Извини…

Риа оторвалась от группы и помчалась за ушедшими, колотя хвостом по асфальту. Для Арабеллы это оказалось уже слишком, и она поспешила за серебристой полосатой.