Бегство в мечту

Леонтьев Дмитрий Борисович

— Пошел. Упал. Очнулся — гипс, — лаконично ответил Туманов.

Старлей выразительно посмотрел на него, но промолчал.

— Рация в порядке, — доложил офицеру Суханов.

— Знаю. Я разговаривал с ротным. Будем ждать, как оно повернется дальше. По слухам, к нам на помощь в срочном порядке вылетела Таманская дивизия. Если до вечера ничего серьезного не произойдет, то когда они прибудут, разобьем город на сектора, и тогда уж точно ничего опасаться не придется. А вот с обедом, как и с завтраком, кажется, мы пролетели…

— Товарищ старший лейтенант, — позвал Суханов, — комполка на связи. Вас требует.

Пензин припал к протянутым наушникам:

—

Старший лейт… Да. Да… Так точно… Есть! — он отдал наушники радисту и повернулся к Туманову. — Ну, ребята, ваше время пришло. Возле парка напали на вторую роту. Настоящая бойня с применением оружия и бутылок с горючей жидкостью. Одновременно произошло нападение на первую и третью роту, но они пока держатся. Комполка приказал мне оставаться с тремя солдатами здесь, а Туманову с остальными надлежит срочно бежать на выручку… Там сейчас каждый человек дорог. Нельзя пропускать их на площадь… Со мной остаются Суханов, Бирюков и Меркулов. Остальные с Тумановым… И запомните — самое главное — выжить. Вы должны вернуться к матерям с целыми руками-ногами…

— Это уж мы постараемся, — заверил Туманов, затягивая ремень сферы потуже. — Отделение! Стройся! Бегом… марш!

Шум драки они услышали издалека. Толпа уже смела строй солдат, опрокинула командный пункт и теперь вдоль улицы вовсю кипела рукопашная. Нападавшие подавляли численным превосходством — на каждого солдата приходилось по два-три человека. Солдаты были в бронежилетах, но в рукопашной схватке они только мешали. Отряд Туманова встретили градом камней. Пластиковые щиты, за которыми попытались укрыться солдаты, разлетались от камней, словно были сделаны из стекла. Отряд с разбегу вклинился в свалку из тел, разбрасывая нападавших по сторонам, и даже сумел на какой-то миг отбросить их обратно, за линию оцепления. Некоторое время казалось, что нападение будет отбито, столь яростен был «контрудар», но из-за угла хлынула новая волна вооруженных палками и камнями людей и момент возможного перелома схватки был упущен. Под напором толпы отряд Туманова был рассеян, и солдатам пришлось обороняться по отдельности, теряя преимущество в слаженности и отработанной тактике.

Отбросив осколок щита, Андрей отбивался резиновой дубинкой, не теряя времени на парирование ударов, он просто принимал их на бронежилет и тут же наносил сокрушительный удар по ребрам и ногам противника — бить по головам было строжайше запрещено. Зато этот запрет не касался нападавших, и несколько — к счастью, неточных — ударов уже сбили на сторону тяжелую сферу с его головы. На какой- то миг Туманов оказался прижат к командиру полка. Бобылев наносил противникам сокрушительные удары сцепленными «в замок» руками, словно колол дрова. Бронежилета на полковнике не было и мундир был уже распорот чем-то острым от плеча до пояса. Мельком взглянув на Туманова и не переставая орудовать кулаками, полковник крикнул:

— На площадь пропускать нельзя — зайдут остальным в спину!..

Кто-то кинулся ему в ноги, пытаясь свалить на землю. Полковник встретил его прямым ударом ноги и отскочив в сторону, рванул застежку кобуры, пытаясь вытащить пистолет. Но в этот момент на него навалились сразу трое и он был вынужден отступить, скрывшись от Туманова под мешаниной из переплетенных тел. Прямой удар в лицо отбросил Андрея к стене, по подбородку горячей струйкой потекла кровь. Нанесший удар замахнулся еще раз, но Туманов пригнулся и кулак противника что было сил врезался в стену за его стеной. Человек

взвыл от боли, прижимая покалеченную руку к животу, и Туманов не замедлил завершить этот этап боя сильным ударом справа. Раскинув руки, противник повалился назад и на секунду у Андрея появилась возможность оглядеться. Слева двое парней сосредоточенно и методично пинали ногами съежившегося на земле солдата. Справа образовался небольшой пустырь — озверевший Кузьмин, отбросив дубинку, сорвав с себя бронежилет и сферу, схватил какого-то долговязого парня поперек туловища и крутил его вокруг себя, сшибая с ног всех подряд, и своих, и чужих. На мгновенье перед глазами Андрея мелькнул Павлов. На плечах богатыря повисли сразу двое, а он, с перекошенным от ярости лицом, трепал третьего, словно терьер — крысу. Туманов бросился к нему, отшвырнул плечом одного, попытался дотянуться до второго, но тот оказался проворнее, отпрянув и мгновенно скрывшись в толпе. Заметив лежащего на земле солдата, Туманов наклонился над ним и перевернул на спину.

— Ну кто это может быть? — усмехнулся он. — Только ты, Кулагин. Тебя хоть когда-нибудь не бьют?

Лежащий на земле солдат отчужденно смотрел ему в глаза, явно не узнавая.

— Шок, что ли? — буркнул Андрей и с размаху влепил своему «подопечному» пощечину. Кулагин заморгал и сел на земле.

— Жив? — профилактично уточнил Андрей. Не дожидаясь ответа, перекинул долговязое тело себе через плечо и начал осторожно пробираться вдоль стены к видневшемуся входу в подвал.

— Отпусти меня, я сам пойду, — тихо произнес Кулагин.

— Тихо! — отдуваясь, прикрикнул Туманов, — Не дергайся там, наверху, и так неудобно… Павлов, прикрой меня!

Услышав свою фамилию, Павлов отшвырнул уже обмякшее тело противника, легко, словно играючи, стряхнул с себя еще одного, уже успевшего забраться к нему на плечи противника, и сорвав с плеча тяжелый ручной пулемет, с короткого размаха огрел деревянным прикладом по плечу подбиравшегося сзади к Андрею человека.

— Выражаю нечто вроде благодарности, — прохрипел красный от натуги сержант.

— Нечто вроде: «завсегда пожалуйста», — отозвался богатырь, и тем же прикладом швырнул на землю еще одного не в меру ретивого вояку, имевшего неосторожность в запале драки броситься на него с обломком трубы.

Добравшись до подвала, Туманов опустил потерявшего сознание Кулагина на землю и едва успел увернуться от брошенного булыжника.

— Полный… атас! — пожаловался он Павлову. — Бьют, как в детстве, и фамилию не спрашивают!

— Вопрос: за что деремся? — в тон ему ответил ефрейтор и сам себе ответил. — «За правду, дедушка, за правду!»

— Минут пять еще продержимся, — Туманов все еще не мог отдышаться. — А потом нас будут бить всерьез… Как ты к этому относишься?

— Философски, — мрачно пошутил Павлов, повернулся и бросился обратно, в глубь схватки.

— Русские! Уходите с нашей земли! — заорал чей- то голос с характерным акцентом. — Оккупанты — прочь! Кто не уйдет сам, того мы…

Голос оборвался на полуслове.

— Ну, суть мы успели понять, — удовлетворенно кивнул Андрей и поднял руку, чтобы оттереть струящийся с лица пот. На короткий миг он потерял окружающих его людей из вида и этого мгновения оказалось достаточно для того, чтобы удар чем-то тяжелым в голову сшиб его на землю. И тотчас кто-то с размаху прыгнул ему на живот, одновременно ударив камнем по виску… Последнее, что он услышал, был яростный голос Бобылева:

— Назад, сукины дети! Назад, пристрелю…