Бегство Земли. Львы Эльдорадо
Шрифт:
В холле, когда она уже была в дверях отеля, регистратор окликнул ее:
— Мисс Гендерсон!
Она недовольно обернулась.
— Да?
— Вы хотите выйти?
— Как видите.
— И вы пойдете одна?
— Разумеется!
— Простите, может, вам покажется, что я вмешиваюсь не в свои дела, но я бы вас посоветовал в таком случае не уходить от отеля дальше чем на четыре квартала. Сегодня третье июля, день открытия планеты, праздник изыскателей. В общем-то все они неплохие ребята, но они наверняка напьются, и встреча с ними для молодой девушки не сулит ничего хорошего, особенно
— Вот как? А мне как раз было бы интересно с ними встретиться. Знаете, я ведь журналистка, и это мое ремесло — рисковать, чтобы добыть для наших читателей занимательный материал.
— Как хотите, мисс, я вас предупредил.
— Благодарю.
Солнце стояло еще высоко, и до конца дня, который длился здесь почти столько же, сколько на Земле, оставалось добрых четыре часа. Людей на улицах было немного, как обычно в административных центрах маленьких промышленных городов. Вокруг отеля располагалось несколько магазинов, гораздо более приличных, чем можно было ожидать, и многочисленные конторы различных компаний, покупавших у ММБ редкие металлы. У дверей контор вперемежку с вездеходами и амфибиями стояло несколько роскошных автомашин. Пешеходов почти не было видно, только дети кое-где играли на тротуарах, зато на каждом шагу попадались бродячие собаки — неизбежные спутники колонистов на чужих примитивных планетах.
Стелла спустилась по главной улице, носившей название улицы Стевенсона, в честь бывшего директора компании. Через четыре квартала улица пересекла круглую площадь, за которой лежал рабочий район с жилыми домами и довольно подозрительными харчевнями. Здесь машин почти не встречалось, зато пешеходов было гораздо больше, продовольственные лавчонки выставляли свои товары прямо на тротуарах, и вокруг толпились хозяйки с корзинами в руках.
Громкие крики привлекли ее внимание. Вверх по улице быстро шел человек, а за ним бежала толпа мальчишек: они свистели, вопили и швыряли в него камнями. Человек явно спешил от них уйти, но шагал прямо, словно не замечая преследователей.
— Эй, гляди! Эй, гляди! Обезьяна впереди! — распевали мальчишки.
Человек поравнялся со Стеллой, и она впервые увидела наяву аборигена Эльдорадо.
Он был высок ростом и широк в плечах, на нем была кожаная накидка, из-под которой высовывались очень длинные тонкие голые ноги. Стелла едва успела разглядеть костлявое лицо с узким орлиным носом и черными, глубоко посаженными глазами, тонкогубый рот до ушей, когда он свернул в боковой переулок.
— Это что, туземец? — спросила она у толстухи, которая покупала расфасованное в целлофане мясо.
— Конечно, один из них. Обезьяна, да и только. И толстуха с презрением плюнула на тротуар. Стелла была взволнована. Ей уже приходилось встречаться с жителями других планет. Их странные формы не смущали ее. Ей казалось естественным, что у аборигенов Бельфегора IV шесть рук и четыре ноги, а у туземцев Мероэ вместо носа хватательный хобот, как у слона. Однако этот эльдорадец казался настоящим человеком, хотя организм его до последней клетки был результатом совершенно иной эволюции, на чужой планете, под чужим солнцем. Еще до прибытия сюда она знала, что эльдорадцы внешне необычайно похожи
Она вернулась в отель, наскоро пообедала и принялась расспрашивать старого регистратора, польщенного ее вниманием.
— Вы давно здесь?
— Двадцать лет, мисс. С 2214 года. Я был мастером на заводе, когда еще не ввели все эти автоматические штуковины. Нас было всего сто рабочих, не больше! Это еще во времена Дюпона, пока ММБ не заинтересовалось нами. А потом я вышел на пенсию. Возвращаться на Землю? Ха! Я слишком давно ее покинул, и у меня там никого не осталось.
— Вы, наверное, знаете здесь каждого?
— Почти каждого, мисс, почти каждого…
— Сегодня я встретила туземца… что, они часто бывают в городе?
— Нет, теперь реже. Никто им не запрещает приходить сюда, но им дают понять, что это нежелательно. Ни в одном баре им не подадут выпить — штраф слишком велик! Да и в магазинах их встречают неласково, даже если у них есть деньги. Туземец, которого вы видели, должно быть, проводник какого-нибудь изыскателя, который вернулся с ним в Порт-Металл. Некоторые изыскатели завязали дружбу с отдельными племенами — это, мол, облегчает им работу. Говорят, кое-кто из них даже живет с туземками…
— Фу, какая гадость!
— О, не скажите. Многие из них очень красивы, и если вы привыкнете к их запаху…
— Они дурно пахнут? — спросила она насмешливо.
— Дурно? Совсем нет. Скорее необычно, странно.
— Ну это я сама увижу, поскольку мой репортаж касается также эльдорадцев. Кстати, один знакомый там, на Земле, посоветовал мне встретиться здесь с неким Лапрадом. У него такое смешное имя… Тераи? Кажется, так?
— Лапрад? Я его знаю. Но не советовал бы вам с ним связываться.
— Кто он такой? Изыскатель? Бандит?
— Ни то и ни другое. Он геолог. Единственный, который ни в чем не зависит от ММБ. У него своя контора на улице Стевенсона, тут, недалеко от отеля, но он там бывает редко. Этот человек и впрямь знает туземцев лучше всех. Но он со странностями. Это метис — помесь француза бог знает с кем. И он обычно прогуливается вместе со львом, только с виду похожим на льва, — с эдаким огромным зверюгой, который вроде понимает человеческую речь…
— Неужели сверхлев? А я думала, они все погибли во время пожара в Торонто в 2223 году, когда фундаменталисты восстали и сожгли биологическую станцию!
— Лапрад прибыл сюда в 2225-м, девять лет назад. Сразу же ушел в глубь материка, и его не видели здесь три года. Все думали, что он погиб. И вдруг он вернулся. В то время ММБ еще не имело монополии на рудные разработки. Он им продал свою заявку, продал очень дорого — но до сих пор это самый богатый рудник — и открыл контору по геологическим консультациям. ММБ всегда обращается к нему, когда нужно произвести изыскания на равнинах за хребтом Франклина. Там туземцы не похожи на здешних — более дикие и более могущественные и не слишком жалуют землян. Но Лапрад, поговаривают, стал кровным братом многих вождей.