Бегущая могила
Шрифт:
— Приехали на неделю службы? — сказал улыбающийся молодой человек с волнистыми светлыми волосами.
— Да, — сказала Робин.
— Я благодарю тебя за службу, — сразу же сказал он, сцепив руки и отвесив небольшой поклон.
— Я не знаю, что на это ответить, — сказала Робин и засмеялась.
— Ответ — И я за вашу, — объявил он.
— С поклоном? — спросила Робин, и он снова засмеялся.
— С поклоном.
Робин сложила руки вместе, поклонилась и сказала:
— И я за вашу.
Не успели они заговорить, как из скрытых динамиков зазвучала музыка: “Герои” Дэвида Боуи. Светловолосый мужчина вскрикнул и поднялся на
Мазу заняла свое место за верхним столом, а Джонатан прошел перед ней, подняв руки, жестом предлагая прихожанам рассаживаться. Робин в очередной раз поразилась его поразительной внешности и тому, как мало он похож на мужчину шестидесяти лет.
— Спасибо, — сказал он с самодовольной улыбкой, надев беспроводной микрофон, который усиливал его голос через скрытые динамики. — Спасибо… Хорошо, что я дома.
Уилл Эденсор, которого легко было заметить по его росту, улыбался и радовался вместе с остальными, и на мгновение, вспомнив умирающую мать Уилла, она почувствовала, что полностью сочувствует Джеймсу Эденсору, который назвал Уилла идиотом.
— Мы пополним наши материальные тела, а потом поговорим! — сказал Джонатан.
Последовали еще более бурные аплодисменты. Джонатан занял свое место между Мазу и Беккой Пирбрайт.
Из боковой двери появились кухонные работники, везущие большие металлические чаны, из которых они разливали еду на оловянные тарелки. Четверым за верхним столом, заметила Робин, принесли фарфоровые тарелки, уже наполненные едой.
Когда подошла ее очередь, Робин получила ложку коричневой жижи, которая, по-видимому, состояла из переваренных овощей, а затем полную ложку лапши. Овощи были сдобрены слишком большим количеством куркумы, а лапша имела переваренную клейкую консистенцию. Робин ела так медленно, как только могла, пытаясь обмануть свой желудок, заставив его поверить, что он потребил больше калорий, чем на самом деле, потому что она знала, что питательная ценность того, что они ели, была очень низкой.
Два молодых соседа Робин поддерживали постоянную беседу, спрашивая, как ее зовут, откуда она родом и что привлекло ее в церковь. Вскоре она узнала, что молодой человек с волнистыми светлыми волосами учился в Университете Восточной Англии, где проходила одна из встреч папы Джея. Другой юноша, со стрижкой “под каре”, посещал один из церковных наркологических центров и был завербован там.
— Ты уже что-нибудь видела? — спросил он Робин.
— Ты имеешь в виду экскурсию по…?
— Нет, — сказал он, — я имею в виду… ну, ты понимаещшь. Чистый дух.
— О, — сказала Робин, сообразив. — Я видела, как Мазу заставила двери храма открыться, просто указав на них.
— Ты думала, что
— Ну, — осторожно сказала Робин, — я не знаю. Я имею в виду, что это могло бы быть…
— Это не фокус, — сказал молодой человек. — Сначала ты думаешь, что это так, а потом понимаешь, что это реальность. Ты бы видела, на что способен папа Джей. Ты подожди. Сначала думаешь, что все это полная ерунда, а потом начинаешь понимать, что это значит — быть чистым духом. Это просто потрясает воображение. Ты читала “Ответ”?
— Нет, — сказала Робин, — я…
— Она не читала “Ответ”, — сказал мужчина со стрижкой, наклонившись вперед, чтобы обратиться к другому соседу Робин.
— О, подруга, ты должна прочитать “Ответ”, — сказал блондин, смеясь. — Ничего себе.
— Я дам тебе свой экземпляр, — сказал мужчина со стрижкой. — Только я хочу его вернуть, потому что папа Джей написал там кое-что для меня, хорошо?
— Хорошо, спасибо большое, — сказала Робин.
— Ух ты, — сказал он, качая головой и смеясь, — не могу поверить, что ты не читала “Ответ”. Он дает тебе инструменты и объясняет — я не могу сделать это так же хорошо, как папа Джей, тебе нужно прочитать его настоящие слова. Но я могу сказать тебе из первых рук: есть жизнь после смерти, и духовная война идет здесь, на земле, и если мы сможем победить…
— Да, — сказал молодой человек с волнистыми светлыми волосами, который теперь выглядел серьезным. — Если мы выиграем.
— Мы должны, — напряженно сказал другой. — Мы должны.
Сквозь щель между двумя обедающими напротив Робин заметила бритоголовую Луизу, которая ела очень медленно и постоянно поглядывала на верхний столик, не обращая внимания на болтовню сидящих по обе стороны от нее. В зале было много других женщин среднего возраста, и большинство из них выглядели так же, как Луиза, как будто давно перестали следить за своей внешностью, их лица были изборождены морщиными, а волосы коротко подстрижены, хотя ни одна из них не была полностью бритой, как Луиза. Наблюдая за ней, Робин вспомнила слова Кевина о том, что его мать была влюблена в Джонатана Уэйса. Сохранилось ли это чувство за все эти годы рабства? Стоило ли оно потери сына?
Среди тех, кто пришел убирать тарелки, была девочка-подросток, которую Робин заметила раньше, с длинными, мышиными, выбеленными солнцем волосами и большими, тревожными глазами. Когда тарелки были убраны, появились еще работники кухни со стопками металлических мисок на тележках. Они оказались полны моченых яблок, которые показались Робин очень горькими, несомненно потому, что сахар был запрещен церковью. Тем не менее, она съела все, пока соседи говорили ей о священной войне.
Робин понятия не имела, который час. Небо за окном было черным, а на то, чтобы разложить еду на сто человек, ушло много времени. Наконец миски тоже были убраны, и кто-то приглушил верхний свет, оставив, однако, верхний стол освещенным.
Сразу же все сидящие за столиками начали хлопать и аплодировать, некоторые из них даже стучали своими жестяными кружками по столу. Джонатан Уэйс встал, обошел вокруг стола, включил микрофон и снова успокоил толпу, сделав руками успокаивающее движение.
— Спасибо вам, друзья мои. Спасибо вам… Я стою перед вами сегодня с надеждой и страхом в сердце. Надеждой и страхом, — добавил он, торжественно оглядываясь по сторонам.
— Я хочу сказать вам, во-первых, что эта церковь, это сообщество душ, которое сейчас простирается на два континента…