Бегущий по лезвию бритвы

Дик Филип Киндред

— Я думал, — с трудом выговорил Изидор, — что кот отлично сработан. Так качественно, что это меня обмануло; я хочу сказать, он выглядел живым, потому что был здорово сработан…

— Я думаю, что Изидор не смог бы заметить разницу, — мягко произнес Милт. — Для него они все живые, включая поддельных животных. Он наверняка пытался спасти его. — Милт спросил у Изидора:

— Что ты предпринял, попытался перезарядить батареи? Или определить, где в нем произошло замыкание?

— Д-да, — признался Изидор.

— Скорее всего,

он был настолько плох, что его все равно не удалось бы спасти, — сказал Милт, — пустоголовый ни в чем не виноват, Ган. Наоборот, он попал в точку; фальшивки стали чертовски напоминать настоящих животных, взять хотя бы схемы, имитирующие болезни, которые встраиваются в новые модели. А настоящие животные продолжают умирать; это главная опасность, подстерегающая хозяев. Мы от живых отвыкли напрочь, потому что видим только фальшивки.

— Проклятая жизнь, — произнес Слоат.

— В соответствии с мерсеризмом, — уточнил Изидор, — все живое возрождается. Этот цикл п-полностью замкнут для ж-ж-животных. Я хочу сказать, мы все поднимемся вместе с ними, когда умрем.

— Это ты расскажешь тому парню, владельцу кота, — сказал мистер Слоат.

Изидор, не уверенный, что шеф произнес приговор серьезно, переспросил:

— Вы имеете в виду, что я со-о-общу ему? Но ведь вы ли-ично всегда связывались с клиентами по ви-видеофо-ну. — Изидор страдал видеобоязнью, то есть он не мог разговаривать по видеофону; позвонить, тем более незнакомому человеку, представлялось для него делом фактически невыполнимым. Мистер Слоат, несомненно, знал это.

— Не заставляй его, — сказал Милт. — Я сам позвоню. — Он подошел к фону, поднял трубку. — Какой номер?

— Где-то здесь, у меня, — засуетился Изидор, судорожно роясь в карманах комбинезона. Слоат громко произнес:

— Я хочу, чтобы позвонил пустоголовый.

— Я н-не м-могу п-пользоваться видеофоном, — запротестовал Изидор, его сердце забилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. — Потому что я волосатый, уродливый, грязный, сутулый, с кривыми зубами и серым лицом. И я чувствую слабость из-за радиации; думаю, я скоро умру.

Милт улыбнулся и сказал Слоату:

— Без сомнений, чувствуй я себя так же, я бы не стал пользоваться видеофоном. Торопись, Изидор, если не дашь мне номер хозяина кота, я не смогу ему позвонить, и тогда тебе придется самому. — Он протянул Изидору руку ладонью вверх, как бы призывая его поторопиться.

— Позвонит дурик, — повторил Слоат. — Или он уволен. — Слоат не смотрел ни на Милта, ни на Изидора, он рассеянно уставился в пространство перед собой, и только ему одному было известно, куда именно.

— Прекрати, — запротестовал Милт. Изидор заартачился.

— М-мне н-не н-нравится, к-когда меня на-называют д-дуриком. П-пыль п-по-действовала и на-на ва-ваши орга-а-низмы. Х-х-хотя и не-не в-в т-такой сте-степени на-на мозги, к-как у-у м-меня.

«Итак, я уволен, — решил Изидор. —

Мне не позвонить». Но потом внезапно он вспомнил, что хозяин кота умчался на работу. И никого не осталось дома.

— Д-думаю, я смогу позвонить, — сказал он, одновременно выуживая из кармана визитную карточку.

— Понял? — спросил мистер Слоат Милта. — Он может, если его как следует припереть к стенке.

Усевшись напротив экрана видеофона с трубкой в руке, Изидор набрал номер.

— Да, — вздохнул Милт. — Но тебе не следовало его заставлять. И он прав: пыль подействовала на тебя, ты чертовски близок к слепоте, а через пару лет ты и слышать ничего не будешь.

Слоат ответил:

— На тебя пыль тоже подействовала, Борогроув. Твоя кожа стала цвета собачьего дерьма.

На видеоэкране появилось лицо среднестатистической европейки с волосами, стянутыми в тугой узел… Она настороженно спросила:

— Да?

— М-м-миссис Пилсен? — произнес Изидор, волна ужаса захлестнула его: естественно, он совсем не подумал о том, что дома у хозяина кота могла остаться жена. — Я хотел бы п-п-поговорить с вами о к-к-к-к-к-к… — Он замолчал, сжав руками трясущийся подбородок. — Ваш кот.

— О да, вы забрали с собой Горация, — констатировала миссис Пилсен. — У него в самом деле пневмония? Так считал мистер Пилсен.

Изидор сказал:

— Ваш кот умер.

— Боже! Не может быть!

— Мы заменим его. У нас есть страховка. — Он оглянулся на мистера Слоата; тот, казалось, не возражал. — Владелец нашей фирмы, мистер Ганнибал Слоат… — он запнулся, — лично…

— Нет, — произнес Слоат, — мы выпишем чек. Цена по каталогу «Сидни».

— …лично выберет для вас кота взамен умершего, — выкрутился Изидор, сам себе удивляясь. Начиная беседу, он предполагал, что тут же увязнет в ней. Но его речь звучала связно, а слова сочетались одно с другим, хотя прежде он не знал, как ими оперировать и как делать логичные выводы из фраз. Мистер Слоат и Милт Борогроув уставились на него, а он болтал без умолку. — Дайте нам описание кота, которого вы хотели бы иметь. Окрас, пол, порода — персидский, сибирский, бесхвостый…

— Гораций умер, — только и ответила миссис Пилсен.

— Тяжелая форма пневмонии, — болтал Изидор. — Он умер на пути в клинику. Старший ветврач, доктор Ганнибал Слоат, со всей определенностью заявил, что по всем признакам, его уже невозможно было спасти. Но разве это не удача, миссис Пилсен, что мы собираемся заменить его?

Слезы навернулись на глаза миссис Пилсен.

— Гораций был уникальным котом. Другого такого нет. Он часто — даже когда был еще котенком — приподнимался на задних лапах и внимательно следил за нами с таким выражением, как будто хотел о чем-то спросить. Мы никогда не могли постичь сути его немого вопроса. Возможно, сейчас он уже получил на него исчерпывающий ответ. Надеюсь, это вскоре предстоит и нам.