Бэкап
Шрифт:
– А у вас он есть, надо полагать?
– Есть. Я могу вам помочь. Давайте я с ними поговорю, скажу, что по срочному поручению Накадзавы. Меня знают, как его помощницу.
– Откуда такая доброта? – покосился я на не нее.
– Чтобы доказать, что я вам не враг. И что вы можете довериться мне. – девушка улыбнулась, явно стараясь вложить в улыбку максимум имеющегося у нее в арсенале обаяния.
– Что ж, давайте так и сделаем, – кивнул я. Долго еще?
– Их дверь через одну, – указала рукой Амели, чуть ускорив шаг. – Ох!
Девушка обмякла, повиснув
– Извини, – прошептал я ей на ухо, – но лучше будем действовать по моему.
Я подтащил ее к двери офиса безопасности, так, чтобы ее отчетливо было видно в зрачок камеры, и нажал кнопку вызова на висевшем справа на стене устройстве.
– Да, – раздался глухой баритон. – Вы кто? Что вам надо?
– Откройте, пожалуйста, – взмолился я, надеясь, что голос звучит достаточно отчаянно. – Доктору Бомонт внезапно стало плохо, ей нужна помощь. Откройте!
Повисла пауза, секунды капали одна за другой и я уж подумал, что придется сотворить с девушкой что-нибудь более эффектное и драматичное, как внутри стальной двери что-то зажужжало, щелкнуло и она начала открываться.
– Проходите, – разрешил баритон.
Держа Амели так, чтобы ее тело было преградой между мной и находящимися внутри людьми, я вошел в офис. Одного взгляда хватило, чтобы убедиться, что внутри всего двое, в таких же светло-голубых рубашках, как и Тетсуо, но постарше, лет тридцати, тридцати пяти.
– Бомонт-сан, – взволнованно воскликнул обладатель баритона, невысокий лысоватый японец с косматыми бровями и неожиданными бакенбардами. – Что с вами? Кладите ее сю…
Он всхлипнул и осел, получив разряд шокера в бок. Его напарник, помоложе и повыше, почему-то в солнцезащитных очках, только и успел осознать, что происходит что-то странное, как с хрипом упал на пол, схватившись за горло. Кадык я ему не выбил, но говорить он еще долго не сможет. Щадя его чувства, я ткнул шокером в согнутую спину: так хотя бы боль разойдется по всему телу.
Все действие уложилось в пять секунд. Я развернулся и выглянул в коридор. Потенциальных свидетелей, к моему облегчению, не наблюдалось, так что я спокойно закрыл дверь и вернулся в комнату. Теперь можно было обдумать ситуацию более предметно.
19
Осмотревшись, я пришел к выводу, что идея обосноваться в офисе службы безопасности, вместо того, чтобы пытаться захватить Накадзаву в его кабинете, была весьма своевременной. Просторное помещение было обставлено функционально, без претензий на роскошь.
У противоположной от двери стены тянулся длинный стол, из поверхности которого выступали три консоли интелвиртов. Стена над столом занята двумя десятками мониторов, на которые выводилось изображение более чем с сотни камер наблюдения, разбросанных, как я уже убедился, по всей территории комплекса.
Возле стены слева стоял кухонный
Первым делом я затащил обоих бесчувственных японцев в комнату отдыха, приковал их к системе отопления и заблокировал дверь. После этого занялся бельгийкой: усадил девушку в кресло перед шкафом с вооружением и также зафиксировал гибкими наручниками запястья с подлокотниками. Затем вошел в один из интелвиртов – включенный, так что мучиться с паролем доступа не понадобилось – и углубился в изучение вирт-системы, пронизывающей, словно капиллярами, все уголки «Церебрума».
Вынырнул я из цифрового мира, лишь услышав за спиной стоны: Амели приходила в себя после нейрошока. Бросив взгляд на время, – оказывается я просидел за интелом почти час, – я отправился к кухонному блоку, поставил в комбайн стакан молока и вернулся к девушке.
– Как вы себя чувствуете? – спросил я. – Не делайте резких движений, это может вызвать приступ головной боли.
– Ооо, – простонала та. – Зачем вы меня так? Я ведь просто хотела помочь.
– Ну, знаете ли, я привык все делать по собственному плану, а не по чужому. Тем более, у меня не было причин доверять вам. Мало ли, что вы могли сказать сотрудникам безопасности. Так что приношу извинения за неудобства. Вот, выпейте. – Я освободил ей одну руку, присел на стол перед ней и протянул стакан с уже нагревшимся молоком. – Вам сразу полегчает, проверено на себе.
– Можно подумать, в вас кто-нибудь когда-нибудь тыкал нейрошокером. – Она раздраженно взглянула на меня, но от молока не отказалась.
– Одно из наших подразделений разработало первую версию «Тайпана» для полицейских нужд, – сказал я. – Вот на стадии испытаний я и решил опробовать образец на себе. Правда, это было уже лет двадцать тому. Но ощущения я помню. Так что, перефразируя пословицу, можно сказать, я действовал по принципу: «не делай ничего другим, чего не испытал на себе».
– А где… – запнулась она, осматривая помещение.
– Если вы о тех сотрудниках, что здесь были, то можете не волноваться, они живы, – успокоил ее я и указал на дверь в противоположной стене. – Отдыхают там, где им и положено по инструкции.
– И что же дальше? – похоже, единственный стакан молока полностью вернул ей спокойствие и уверенность, казалось, покинувшие ее после знакомства с шокером. Ее темно-ореховые глаза пристально изучали меня.
– Что ж, – я встал со стола. – Пока вы были без сознания, я не терял время даром и узнал много интересного о «Церебруме». И, конечно же, нашел Накадзаву. Минут через пять он будет здесь.