Белая Кость
Шрифт:
— Вам повезло, — проговорила служанка, поливая вафли и яблоки мёдом. — С завтрашнего дня подаём пустую кашу.
— Постную.
— У нас говорят «пустую».
Киаран свёл брови:
— А что у нас завтра?
— Начинается пост. Вы забыли? Он продлится до праздника Двух Двоек. Или вы не придерживаетесь поста?
Набожные люди постятся треть года. Как они выживают? Откуда черпают силы обрабатывать поля и убирать урожай? Сил хватает разве что на молитвы. Если Выродки будут голодать и при этом продолжат тренироваться, они попросту
Киаран отставил кубок:
— Я похож на богомольца?
Служанка улыбнулась, смешно сморщив носик:
— Вам нравится пуаре?
— Это… едят?
— Пьют. Вино из груш.
— Не пробовал, — признался Киаран.
— У нас осталось немножко. Я сейчас принесу.
Проводив девушку взглядом, Киаран посмотрел в окно. Глухой забор скрывал дома на противоположной стороне улицы, и казалось, что харчевня находится посреди утонувшего во мгле поля.
Служанка принесла кувшин. Наполнила кружку светло-жёлтым напитком. Киаран с подозрением понюхал. Пахнет приятно. Пригубил вино. И вкус отличный.
— Ну как? — спросила служанка. — Нравится?
Киаран похлопал ладонью по скамье:
— Присядь.
Лицо девушки вытянулось.
— Вы плохо обо мне подумали. Если вам нужна женщина, бордель…
— …дальше по улице. Знаю. Присядь.
Служанка покосилась на дверь кухни:
— Нам нельзя сидеть с постояльцами.
Киаран положил на стол серебряную монету с изображением короны. Девушка смела её в карман фартука и опустилась на скамью:
— Вообще-то, у нас расплачиваются «рыбками», а не «коронами».
— Я впервые в вашем городе, мне простительно. — Киаран налёг грудью на стол и сказал заговорщицким тоном: — Сегодня в городе случился пожар.
— Да, я слышала. Сгорел склад с коврами.
— Состоятельный человек вмиг стал нищим.
Служанка поспешила успокоить:
— Не надо так переживать. Гильдия ему поможет.
— Она помогает погорельцам? — удивился Киаран.
— Все купцы страхуют товар. Если с ним что-то случается, гильдия выплачивает деньги.
— А ты откуда знаешь?
Служанка вновь смешно сморщила носик:
— Я живу в городе купцов. Здесь всё застраховано. Когда-то у нас выгорела целая улица. И ничего. Снова отстроили. А у моего дядьки недавно рухнула крыша. Мастера починили и денег с него не взяли.
— Ясно. — Киаран откинулся на стену. — Я как раз подумываю купить дом.
— Здесь? В Калико?
— Да. Но увидел пожар и решил, что в городе орудуют поджигатели.
— Покупайте, вносите взнос и ничего не бойтесь.
План по наказанию купцов, придуманный Киараном, лопнул как мыльный пузырь.
— Только деньги платите и документы подписывайте на кладбище, — добавила служанка.
— Почему там?
— Потому что кладбище находится на церковной земле, а церковь освобождена от налогов. Со сделок на кладбище не надо платить налог. Всё законно, это точно! Вам любой скажет. На кладбище многие покупают и продают.
Киаран стиснул под столом кулак. Мало того что купцы хотят независимости, так они ещё скрывают от казначейства свои доходы и не платят налоги в полной мере! Узаконенный грабёж посреди белого дня! И опять к этому причастна церковь. Наверняка купцы платят святым отцам. Священникам! А не королю, позволившему им заниматься торговлей и богатеть!
— На кладбище есть игорный дом и ломбард, — продолжила служанка. — Для нас, для местных. Когда вы купите дом, тоже станете местным. Сможете занимать деньги под маленький процент. Мой отец занимал, когда покупал лошадь. И менять деньги там выгодней.
Киаран бросил взгляд на менялу. Сидя тихо в уголке и не напрягаясь, молодой человек за один вечер заработал приличную сумму.
— Спасибо за совет. — Киаран положил на скамью серебряную монету. — Не смею тебя больше задерживать.
Сверкнув глазами, девушка смела «корону» в ладонь, в очередной раз опровергая свои слова и слова командира стражи, что монеты королевской чеканки в Калико не пользуются спросом. И, поправляя передник, поспешила на кухню.
Утолив голод и осушив кувшин с грушевым вином, Киаран стал ждать, когда постояльцам надоест чесать языками, и они разойдутся по комнатам. Ему не терпелось поговорить с менялой. Выродки вытерли хлебными мякишами блестящие от жира пальцы, допили эль и, получив разрешение командира, дружно поднялись из-за стола. Снаружи донеслись крики и звон бубенцов. Воины переглянулись.
— Невесту ведут на брачное ложе, — объяснили служанки, убирая посуду.
Киаран и его люди вышли из харчевни. Выродки подпрыгнули, уцепились за край забора и подтянулись на руках. Лорд Айвиль и командир наёмников встали в калитке.
По дороге двигалась шумная свадебная процессия. Кое-кто из гостей нёс факелы, освещая путь. Впереди шли в обнимку два пожилых человека. Один пьяный в стельку, второй весь в копоти и саже. Похоже, отцы молодых. За ними шествовали опухшая от слёз невеста и прихрамывающий жених. Его левая рука привязана к шее. В правой руке он держал кувшин и через каждые два шага прикладывался к узкому горлышку. Толпа, шедшая следом, выкрикивала скабрёзные шутки.
Когда процессия скрылась за поворотом, командир Выродков пробормотал:
— Вот это, я понимаю, свадьба, мать твою…
— А невеста ничего так, прыткая, — прозвучало с забора. — Еле в конюшню загнал.
— В хвосте цветочки, на ногах чулочки. Это же надо так кобылу испоганить!
— Отцу жениха веселее всех.
— Жених легко отделался. Как его угораздило в памятник врезаться? Памятник хоть цел?
Кто-то хохотнул, кто-то ответил смешком, и воины зашлись смехом. Киаран впервые слышал, как они смеются, и впервые смеялся вместе с ними. Во дворах залаяли собаки. В доме напротив к окнам прильнули домочадцы. А Выродки хохотали и не могли остановиться.