Белая ночь
Шрифт:
— Н-нет.
— В обуви?
— Д-да.
— Трогали чего-нибудь?
— Э… — замялась Молли. — Ну, дверь. Так, толкнула чуть-чуть. И эту вазу китайскую, ну, в которой у нее мята растет. Ту, что с трещиной.
— Из чего следует, — сказала Мёрфи, — что если я докажу, что это убийство, осмотр помещения даст нам отпечатки ваших пальцев, вашей обуви, да и волосы ваши, пусть под таким слоем лака, тоже запросто могут падать. Поскольку вы не входите в число следователей или официальных консультантов, наличие всего этого на месте преступления автоматически
Молли мотнула головой.
— Но вы сказали ведь, это считается самоу…
— Даже если так, в отличие от Гарри вы незнакомы с правилами, и ваше присутствие здесь может уничтожить улики, необходимые для поисков настоящего убийцы, который, возможно, готовится нанести новый удар.
Молли смотрела на нее, открыв рот.
— Потому и существуют правила, не позволяющие посторонним находиться на месте преступления. Это не игра, миссис Карпентер, — Мёрфи говорила негромко, без угрозы. — Ошибка здесь может стоить кому-нибудь жизни. Вы меня понимаете?
Молли снова посмотрела на меня, и опять на нее, и плечи ее поникли.
— Я не хотела… Извините.
— Тем, кто уже мертв, извинения не помогут, Молли, — мягко произнес я. — Ты так и не научилась пока оценивать последствия, а это недопустимо. Ни в коем случае.
Молли чуть поежилась и кивнула.
— Надеюсь, такого больше не случится, — сказала Мёрфи.
— Нет, мэм.
Мёрфи скептически посмотрела на Молли, потом на меня.
— Она хотела как лучше, — вздохнул я. — Надеялась помочь нам.
Молли бросила на меня исполненный благодарности взгляд.
Лицо у Мёрфи немного смягчилось, и она сняла с нее наручники.
— Надеюсь, что так.
Молли, морщась, растирала запястья.
— Э… мэм? Как вы догадались, что я здесь?
— Половицы скрипели, хотя никто на них не стоял, — сказал я.
— И ваш дезодорант, — добавила Мёрфи.
— Твой пирсинг на языке лязгнул о зубы, — продолжал я.
— И воздух шелохнулся несколько минут назад, — продолжала Мёрфи. — Причем так, что на сквозняк не похоже.
Молли поперхнулась, и на щеках ее выступил румянец.
— Ох, — только и сказала она.
— Но мы ведь ее не видели, правда, Мёрф?
Мёрфи мотнула головой.
— Ни чуточки.
Небольшая встряска во избежание избыточного самомнения всегда полезна для воспитанника. Моя воспитанница жалобно вздохнула.
— Что ж, — сказал я. — Раз уж ты здесь, можешь поучаствовать и дальше, — я кивнул Мёрфи и направился к двери.
— Куда мы сейчас? — спросила Молли. Двое санитаров, скучавших в холле за дверью, при виде выходившей из квартиры Молли выпучили глаза. Мёрфи вышла последней и дала им знак выносить тело.
— Повидаться с одним из моих друзей, — ответил я. — Ты польку любишь?
Глава ТРЕТЬЯ
Я не был в институте патологоанатомии с самой той заварушки с некромантами, то есть, выходит, года два уже. Не могу сказать, чтобы это место выглядело непривлекательно — и это при том, что предназначено оно для тех, кто
Это одно из тех мест, что преследуют меня в страшных снах.
Я и так-то не очень люблю общаться с покойниками, а тут, помнится, человек, которого я хорошо знал, попал в магические разборки и в результате, превратившись в ходячий супертруп, едва не растерзал голыми руками мою машину.
С тех пор я возвращался сюда только один раз, и то ненадолго. Есть дела приятнее, чем навещать места, подобные этому. Но раз уж я приехал, и поставил машину на стоянку, и подошел к дверям, я решил, что здесь не так уж и плохо, и без малейших колебаний ступил внутрь.
А вот Молли оказалась здесь впервые. По моей просьбе она убрала с лица большую часть своих побрякушек и напялила поверх выбеленных перекисью, шипастых волос старую бейсболку. Даже так она мало смахивала на почтенную бизнесвуман, но в этом отношении я и сам ничего. Мой костюм тоже не назовешь деловым, а тяжелая кожаная ветровка так и вовсе сообщает моему образу этакой эксцентричности. Ну, или придавала бы, будь у меня немного больше денег.
Охранник, сидевший за той же стойкой, где убили Фила, ожидал меня, но не Молли, поэтому сказал мне, что ей придется подождать. Я сказал, что подожду вместе с ней — пусть Баттерс сам подтвердит, что мы к нему. Нельзя сказать, что перспектива тяжелого физического усилия, каковой он, похоже, считал набор телефонного номера, обрадовала охранника, но он все же буркнул что-то в трубку, пару раз недоверчиво хмыкнул, потом ткнул пальцем в кнопку. Замок в стальной двери зажужжал, и мы с Молли прошли дальше.
Прозекторских в морге несколько, но определить, в какой из них работает Баттерс, всегда проще простого. Достаточно прислушаться, откуда слышится полька.
Я шел на уханье тубы, к которому добавились звуки кларнета и аккордеона. Смотровая номер три. Я постучал в дверь и приоткрыл ее, не заходя.
Уолдо Баттерс сидел за столом, щурясь в экран компьютера и ерзая задом на стуле в ритм доносившейся из кассетника польке. Он пробормотал что-то себе под нос, кивнул и ткнул локтем в клавишу пробела, притопнув в такт ногой — все не оборачиваясь ко мне.
— Привет, Гарри.
Я зажмурился.
— Уж не «Богемская Рапсодия» ли?
— Янкович, — отозвался он. — Охренительный талант. Дайте мне пару секунд добить дела, прежде чем входить, ладно?
— Без проблем, — заверил я его.
— Вы с ним раньше работали? — шепотом спросила Молли.
— Умгум, — кивнул я. — Он проинформирован.
Баттерс подождал, пока не застрекочет принтер у него на столе, потом заглушил компьютер, взял с принтера пару распечатанных листов и сколол степлером. Потом он сунул их в пачку бумаг и перетянул ее большой канцелярской резинкой.