Белая охота
Шрифт:
Кружка разлетелась вдребезги, ударившись о стену таверны.
И тут же в стену полетели ещё несколько кружек и бутылка, ненасытные глотки завопили нестройным хором:
– Рому! Ещё рому! Шевелитесь, рыбье вымя!
– Сейчас-сейчас! – трактирщик торопливо сунул в руки девушке-подавальщице бутылки, принесенные из чуланчика. Подтолкнул в спину. – Всё, ступай!
– Хозяин, я боюсь! – прошептала дрожащая девушка голосом, в глазах выступили слезы.
– Ступай! – грубо прикрикнул на неё трактирщик и подтолкнул ее в спину уже сильно.
Собрав всё свое мужество, девушка на подгибающихся ногах приблизилась к столу, за которым пировали матросы. Торопливо начала расставлять бутылки, стараясь поскорее закончить и не смотреть на эти красные, обветренные лица с уже бессмысленными, осовевшими или горящими от похоти глазами.
– Эй, красыотка! – дочерна загорелый матрос с непонятного цвета замусоленным платком на грязной шее положил одну ладонь девушке на ягодицу, другую на плечо и потянул на лавку: – Садись, вы-ипей с нами!
Девушка отстранилась, сбросив его руку, но мужик неожиданно быстро вскочил, облапил девушку, дыша её в лицо перегаром.
– Такая крысыоткыа должна вы-пить с нами.
Стиснув зубы, чтобы не закричать, девушка вывернулась, оттолкнула грубияна и отшатнулась, оставив в его руках сорванную с плеч косынку.
Борьба распалила матроса. Он уже собирался броситься вдогонку, но тут вмешалась Рианон, которой неожиданно стало жалко молодую женщину. Хозяин здешних девок спать с клиентами не заставляет, но и спорить с пьяной компанией не станет.
– Не стоит, – прозвучало хоть и негромко, но гуляки услышали. – Не портите репутацию заведению. Мне тут нравится. А если сюда по жалобе за блуд с проверкой Псы заглянут…
Пьяный мужик тут же перевел мутный взгляд на Рианон. Сделал шаг, покачиваясь на неверных ногах, уже приготовился выхватить нож.
Сидевший с ним рядом боцман Агрикола его удержал:
– Успокойся, Тюлень! Твое от тебя не уйдет.
Словно в подтверждение, в дальнем углу таверны раздался визгливый женский смех. Там две шлюхи уже сидели на коленях у клиентов. Но блудить они пойдут в другое место.
– Сядь, Тюлень, – спокойно повторил Агрикола.
Бросил внимательный взгляд на Рианон. Мысли можно было прочитать на лице: и один головорез для подвыпивших матросов – много. А в таверне ещё трое из Свободной корпорации. И в драке наёмники не раздумывая вступятся за своего, пусть даже чужой роты. Да и прав этот рыжий парень. Не стоит портить хорошему месту репутацию и привлекать внимание инквизиции.
– Выпей еще, Тюлень. А потом найдём тебе лучшую девку. Хозяин, рома и мяса!
К следующей девчонке уже никто особо не приставал, а перед Рианон в благодарность возникла бутылка неплохого вина. В подарок от заведения.
Почти сразу к столу Ищейки подсел отец Даций. Тоже под личиной: грим и одежда сделали его среднего достатка и сильно пожилым мастеровым-кожевенником.
– Вы как всегда неподражаемы и эффектны, Рианон. Завтра и девка, и остальные будут нахваливать вступившегося наёмника, зато никто не вспомнит никаких примет.
Рианон прохладно посмотрела в ответ. Не говорить же, что никакого расчёта не было? Просто стало жалко девчонку. Даже если – о чудо – жалобу стража примет, ночь, когда её силой заставили переспать с несколькими пьяными мужиками, грязью в душе останется надолго.
– Какая разница? Лучше скажите, что такого случилось, что мы с вами говорим вот так.
Даций широко и добродушно улыбнулся, только вот глаза остались ледяные.
– С красивой женщиной всегда приятно пообщаться наедине.
– Даже если она сейчас парень, а говорит с ней священник. Из тех, что принял безбрачие. Вам не кажется, что тут попахивает грехом мужеложества?
Даций вздохнул, теперь искренне.
– К сожалению, и без него у людей много грехов. Особенно смертных. Вчера я получил письмо от одного из генералов ордена. Про него пока знаю только я и мой секретарь. Но ему я верю как себе. Вас хотят отозвать из Шеннона. Причём желательно без огласки.
Рианон поперхнулась.
– Они с ума сошли? И это при том, что след Одержимого очень чёткий?
Даций потёр подбородок.
– Своей успешной помощью барону Кокрану мы с вами сами того не желая… Скажем, затронули многих. Далеко отсюда. Вы знаете, что герцог начал возводить в столице целую слободу часовщиков и хочет оформить их в отдельную гильдию?
Рианон кивнула: что-то подобное она слышала. Во главе новой гильдии скорее всего встанет Гарман. Причём, если она правильно запомнила свои с ним беседы в поместье, уже когда всё закончилось – механик собирается внедрить новый, революционный способ изготовления часов. Подручные будут каждый изготавливать только одну деталь по шаблону, а потом несколько лучших мастеров уже собирать из этих деталей часы.[4] Впрочем, если прикинуть количество заказов и сложность, очень разумное решение.
Даций опять потёр подбородок и продолжил.
– Казна его светлости уже изрядно приросла за счёт одного только аванса за будущие часы. Добавить, что род Эдмонтон всегда славился как крепкие хозяева… Пока спокойно, золото пустят не на балы, а на мануфактуры и дороги, на ссуды крестьянам под новые поля. И когда начнутся тяжёлые времена, герцог и наследники богатством и властью сравнятся с императором.
Рианон криво улыбнулась.
– И когда же наступят эти тяжёлые времена? И при чём тут я?
Даций тускло посмотрел и отвёл взгляд.
– Не завтра, но и не очень далеко. Лет десять… Если наше императорское величество загнётся от загульной жизни. И меньше, если его подымет на рога какая-нибудь адская тварь во время очередного подвига. Вы же… Вы наступили на хвост светским интересам митрополита Таврина.
Рианон не выдержала и беззвучно выругалась. Заодно машинально подумала, что до Шеннона такого безобразного поведения себе не позволяла. Насчёт «светских интересов» отец-командор выразился обходными словами, но очень точно. Столичный митрополит Таврин вовсю водил дружбу с кронпринцем, вплоть до отпущения тому явных грехов. Всё сходилось к тому, что после коронации Таврин получит назначение Первым министром. А вспоминая, как наследник похож на отца, терпеть не может заниматься скучными делами – именно Таврин и станет править империей. Если, конечно, не вмешаются Эдмонтон и ещё несколько самых влиятельных дворянских семей и связанных с ними торговых династий.