Белая охота
Шрифт:
Рианон слушала проповедь, находя в ней чистое удовольствие души. Ибо сразу догадалась, к чему приведёт отец Наталиан: магия подобна воде в реке. Без влаги не взойдут посевы, ноесли слишком алчно разбирать её на полив, то река станет болотом. Потому без чародейства не обойтись, но стоит применять его лишь там, где оно необходимо. Иначе прорвутся завесы, отделяющие людей от преисподней, и полезут оттуда адские твари. Тезис довольно спорный. Если в возможности перехода между мирами никого убеждать не надо: четыреста девяносто семь лет назад Господь внял молитвам и спас часть города от штурмовавших Антиохию мусульман, перенёс в иной мир открыть язычникам Слово Божие… То взаимосвязь магии и прорех бытия до сих пор оспаривали не только многие светские учёные, но и немало каноников. Зато проповедь отца Наталиана удержит паству от излишнего мотовства. Про законы и уложения «что кому носить дозволено» местные богатеи и не вспоминают, в соборе – сплошь приталенные камзолы и платья из расшитого золотом шёлка и бархата. Анедавно вообще надумали в некоторых домах свечи и лампы на земляном масле заменять лампами, горевшими от чародейства.
После окончания проповеди, люди покидали церковь молчаливыми, задумчивыми, одухотворёнными. Рианон уходить не стала. Поставила свечку перед иконой святого Матфея-евангелиста и начала молиться покровителю всех хранящих покой за успех расследования. За этим занятием её и застал молоденький служка. Осторожно коснулся руки, привлекая внимание.
– Госпожа, пойдёмте со мной.
Стоило переступить порог небольшой, прежде скрытой за гобеленом дверцы в боковой стене, как Рианон и её сопровождающий оказались в настоящем лабиринте из сияющих свежей побелкой комнат и коридоров. По привычке Ищейка внимательно огляделась. Как и всегда место, где прятался охранник, она так и не заметила. Хотя точно знала – проход стерегут, да и внутри скрывается немало готовых к бою людей. Слишком дорого в былые годы обходилась инквизиторам сытая беспечность мира. Родившийся же на побережье Южного моря, где частенько совершали набеги галеры язычников-самураев, отец Даций к уставам и безопасности относился трепетно.
Лестница вывела на обширный подземный этаж. Дальше служка пошёл уверенно, но в одном месте всё-таки задумался, куда свернуть. Ищейка мягко подсказала.
– Направо. И через один перекрёсток по лестнице вниз. Это самый короткий путь к кабинету отца-командора.
Поймала ошеломлённый взгляд парня и весёлыми колокольчиками тихонечко рассмеялась.
– Я не была здесь десять лет, но всё помню хорошо. Тогда я точно также водила гостей к отцу-настоятелю.
Остаток пути они прошли молча, но Рианон нет-нет, да и ловила на себе любопытные взгляды.
В кабинет отца Дация вела хлипкая на вид дверь, ничем не отличавшаяся от десятков таких же, щедро разбросанных по коридорам. Но Рианон хорошо знала, что под досками спрятан кованный стальной лист, усиленный наговорами. Когда хозяин внутри, без его дозволения дверь только вышибать тараном. И неудивительно, что сопровождающий открывал створку с заметным усилием.
Кабинет дышал уютом. Светлый, в углу потрескивал камин, на плитке пола пушистый тёплый ковёр с вытканными цветочными узорами. Не поддался хозяин моде и в остальном, гобелены с житиями святых заменять обоями не стал. Не знаешь – и не догадаешься, что здесь второй подземный этаж, а сверху ещё и громада собора. Даже дышалось легко, как на улице. Разве что лёгкий аромат лаванды, который любил прежний владелец, теперь сменился васильками и полевыми травами. Во время практики Рианон бывала в кабинете не так уж редко, и всё равно каждый раз восхищалась мастерством строителей, искусно проложивших систему воздуховодов и отражающих свет зеркал. Днём здесь можно было писать без свечей.
Отец-командор ждал в одном из двух кресел возле камина. Даже сидя – высокий, черты лица грубые, кость тяжёлая. Старший инквизитор махнул рукой, отпуская служку. Затем встал навстречу гостье. Рианон отметила про себя, что за годы с их последней встречи отец Даций похудел, лицо теперь совсем топор-топором. Но седины нет – ни в тёмных волосах, ни в аккуратной бородке и усах ни единого белого волоска. Наверняка по-прежнему очень силён: время вытопило из мужчины жир, но не мясо.
– Доброго вам здравия, Ищейка Рианон. Они всё-таки прислали Ищейку и всё-таки прислали вас.
Рианон виновато отвела взгляд, хотя до сих пор считала – её проступок лишь в излишней огласке. Перед самым отъездом приятель из следователей городской стражи нарыл, что аббатиса расположенного поблизости монастыря прячет под своим крылом элитный бордель. Проститутки жили под видом послушниц, причём некоторых склонили к греху и удерживали силой. А клиенты приезжали якобы на богомолье, ведь в монастыре хранилась чудотворная икона Иоанна Предтечи, которая избавляла от мигреней. Парень опасался, что заяви он про своё расследование открыто, ему просто сунут нож под ребро где-нибудь в тёмном переулке. И не только потому, что среди завсегдатаев было несколько эшевенов городского магистрата. Даже к посещению обычных домов терпимости Церковь относилась как к греху, хоть и смотрела сквозь пальцы – человеческая плоть слаба. За превращение монастыря в лупанарий для садистов одной епитимьёй и пожертвованиями не отделаешься. Головы лишаться все хоть как-то причастные к делу.
Став старше и мудрее, Рианон поняла, что самым правильным было всё-таки не поднимать шум на месте. По возвращении в Новую Антиохию доложить о творившемся непотребстве и попустительстве местной инквизиции кому-нибудь из старших отцов Ордена заветов Господних. Вопрос решили бы без лишнего шума и ущерба для репутации Церкви: только назначенный в герцогство Эдмонтон вместо скоропостижно скончавшегося предшественника отец Даций был неплохим специалистом по политическим интригам и улаживанию скользких дел. Но когда тебе неполные шестнадцать, хочется справедливости немедленно. К тому же Ищейка – это не только должность, Ищейка – это меч истины и Божественной справедливости. Рианон своим красивым почерком написала всё в подробностях и с именами, в ночь перед отъездом расклеила листы на двери Ратуши, управления городской стражи, собора и в остальных людных местах. А утром покинула Шеннон, оставив за спиной разгорающийся скандал. По слухам, отец Даций справился блестяще и даже воспользовался удобным случаем, чтобы не обидеть Его светлость Эдмонтон и в то же время окончательно перенести резиденцию из столицы герцогства в главный торговый город империи. Якобы лично приглядывать за слишком уж потерявшими страх грешниками из купцов… Несмотря на прошедшие годы, неприязнь к Ищейке отец Даций сохранил.
– Они всё-таки прислали вас, – повторил отец-командор и показал на кресло. – Присаживайтесь, госпожа Рианон. Судя по тому, как горит ваш взгляд, приехали вы, к сожалению не зря. И разговор у нас окажется небыстрый.
Рианон в ответ достала и протянула инквизитору браслет, лишь потом заняла второе кресло. Отец Даций сначала присел на корточки, решив, что в свете пламени из камина будет лучше видно. Внимательно рассмотрел украшение со всех сторон и лишь тогда сел на своё место.
– Итак, вы нашли?
– Пока след. Но очень чёткий, – торопливо ответила Ищейка. – Не больше трёх недель. Молодой или старый Одержимый – пока сказать не могу. Но интуиция подсказывает, что молодой.
Отец Даций ненадолго застыл, уставившись в языки пламени. Затем негромко заговорил:
– Наслышан про ваши умения. Но как же всё это не вовремя, – и резко добавил. – Четыре дня назад в городе обнаружили младшего друида культа Змея. Живым взять не удалось. Но точно известно – его целью был Шеннон.
Рианон поджала губы. Шеннон вёл свою историю задолго до тех времён, как здешние земли осенил свет Христа. Торговый город глядел в прозрачные воды А’Шейны ещё во времена Древних империй, тысячу лет назад. Потом всё пришло в упадок и полное разорение, но подчинив себе окрестные земли, друиды именно здесь поставили одно из главных своих капищ. Когда в мир пришло Слово Божье, язычников особо не преследовали – крестись или уезжай, второй епископ Эгмонтон вообще когда-то был когда-то одним из младших волхвов при капище богини любви… За исключением друидов: и герцоги, и церковь убивали их на месте. За обязательные человеческие жертвоприношения Дьяволу и его воплощению – Змею. За отчаянное сопротивление, когда друиды в устрашение истребляли целые деревни. Схватка была хоть и яростной, но недолгой, местные крестьяне устали бессильно смотреть, как прямо посреди улицы их дочерей хватали на седло и увозили на алтари. Вот только друиды так и не смирились, выискивая нестойкие души, присасываясь клещом, отравляя сердца. Если друид успел хоть кого-то соблазнить службой нечистому, жди в городе кровавых убийств. О самом худшем, что под носом отца командора спрятался целый кружок сатанистов, и друид шёл именно к ним, не хотелось даже думать.
Но заговорил отец Даций совсем не про то, что серьёзной помощи в расследовании оказать пока не может.
– Тревожные времена настали, – обычно звонкий голос неплохого оратора и проповедника сейчас зазвучал глухо. – Нечисть просыпается и собирается в город. В старых каменоломнях забеспокоились кобольды, есть свидетельства, что пару раз там замечали даже тролля. В придачу ещё и Одержимый… Не зря друиды зашевелились.
Рианон замерла, в голову пришли богохульные ругательства, которыми в особо трудную минуту отводил душу Саутерн и за которые Рианон всегда его отчитывала. А вот сейчас очень хотелось повторить все разом. Каменоломни в десяти милях выше по течению реки возникли ещё во времена строительства самого первого древнего города, на развалинах которого и возвели Шеннон. Оттуда же брали материалы и для новой стройки. Потом шахты и штольни забросили, а лет сто назад протянувшиеся на тысячи стадий подземные выработки облюбовали кобольды. Во время практики Рианон наслышалась страшных историй про мелкую нечисть, которая любит утащить случайного прохожего в своё логово и полакомиться человеческим мясом. Впрочем, все трактаты в один голос утверждали – солнечный свет эта разновидность нечисти переносит плохо, да и далеко по земле ходить не любит. Держитесь от штолен подальше, особенно ночью – и ничего не случится. Поэтому и горожане, и жители окрестных деревень заброшенных каменоломен боялись как огня и обходили дальней дорогой. Даже специально имперский тракт на восток выстроили в обход нехороших мест. Совались под землю только бесшабашные искатели сокровищ: по слухам именно в старых выработках перед нападением войска друидов волхвы бога-солнца спрятали храмовое золото. Не вернулся пока ни один, лишь изредка находили разодранные трупы: если нечисть оказывалась сыта, вырывала наиболее лакомые куски, а остальное выбрасывала.