Белая сирень
Шрифт:
Непонимающий взгляд Ивана.
Следователь. Чего вылупился? Он, правда, не родной брат, но все равно — связь с эмигрантом, врагом народа.
Иван все так же непонимающе смотрит на следователя.
Следователь. Припомни-ка, как они на Советскую власть клеветали и лично на товарища Сталина?
Иван. Я и не знал, что у Рахманинова брат есть.
Следователь (помолчав). Не хочешь
Иван. Да я бы с удовольствием… Кабы мог. Да вроде нет у него никакого брата.
Следователь. Через месяц я тебя вызову. Подумай хорошенько, может, чего вспомнишь.
Следователь упирается в Ивана немигающим взглядом бледно-голубых глаз.
Обелиск Линкольна. По улице едет лимузин с красным флажком.
Машина советского посла подъезжает к подъезду Концертного зала. Афиши извещают о концерте с участием Рахманинова. Шофер распахивает дверцу машины, помогает выйти послу и его жене.
Рахманинов сидит в кресле, греет руки в электрической муфте и оживленно говорит Соне и Наталье.
Рахманинов. …Да я просто не знаю человека, который может съесть больше, чем Федя Шаляпин.
Наталья (смеется). Еще гости не пришли, а он уже еду со стола ворует.
Рахманинов. Помню, в молодые годы Федя приходит: «Есть хочу!» А у меня ничего нет. Питаюсь впроголодь. Вот, говорю, кочан кислой капусты есть. А кочан огромный был — вот такой!
В артистическую входит сияющий Фолли.
Фолли. Знаете, кто пожаловал на концерт? Советский посол с супругой.
Сестры переглядываются. Только оживленное лицо Рахманинова превращается в серо-свинцовую маску.
Рахманинов. Я не буду играть.
Фолли. То есть как?..
Рахманинов. Пока он не покинет зал.
Фолли (растерянно). Маэстро, но ведь это скандал!
Рахманинов. Скандал будет, если он не уйдет.
Фолли качает головой и исчезает. Рахманинов разламывает сигарету пополам, вставляет половинку в мундштук.
Наталья. Не волнуйся, Сережа.
Рахманинов. Я абсолютно спокоен.
Соня. Может, тебе не надо быть таким непримиримым?
Рахманинов. Я перед «товарищами» не выступаю. Давайте поговорим
Соня (с готовностью). Давайте… (Пауза.) Ты рассказывал про Федю. Про голодного Федю и кочан кислой капусты. Что было дальше?
Рахманинов. Ничего. Он его съел, и все.
Соня. Весь кочан?
Рахманинов (думая о своем). Если этот товарищ заупрямится, надо будет объявить публике причину моего отказа…
Зал битком набит. Оркестранты уже заняли свои места. Ждут маэстро. На сцене вместо него появляется растерянный Фолли.
Фолли. Дамы и господа! В зале находится дипломатический представитель Советского Союза. Маэстро Рахманинов приносит свои извинения публике, но он отказывается выступать, пока они не покинут зал.
Шум пролетает по рядам. Сидящий в ложе Мазырин встает и протискивается в кулуары. Оркестранты, переговариваясь, смотрят в зал.
Крик с галерки. Мы ждем!
Посол оживленно шепчется со своим помощником.
Возбужденное лицо Мазырина заглядывает в приоткрытую дверь. Глаза его блестят.
Мазырин. Молодец, Сережа! Не давай спуску большевикам!
Рахманинов щурится на него сквозь дымок сигареты.
Рахманинов. А я уж было пожалел… Перед публикой неудобно…
Сконфуженный посол в сопровождении жены и секретаря, опустив глаза, пробирается к выходу. Публика оживляется. Аплодисменты.
В дверь заглядывает взъерошенный, вспотевший Фолли.
Фолли. Маэстро!
Рахманинов. Уехал?
Фолли. Да.
Рахманинов (невозмутимо). Что ж, начнем, пожалуй.
Он встает, протягивает руки в рукава поданного Соней фрака и, неожиданно охнув, хватается за бок.
Соня. Что с тобой?
Рахманинов. Не знаю, это уже не в первый раз. Наверное, опять люмбаго. (Плаксивым тоном жене.) Татуся, домой хочу, в Европу.
Наталья. Недолго уже осталось.
Рахманинов выходит.