Белая смерть
Шрифт:
Ночная сиделка Эвелин Холмз посмотрела на часы и поняла, что пора обтереть губкой Кита Тэйлора. Вся остальная информация о его состоянии поступала с мониторов на столе перед ней. Его окрестили «Энтерпрайз» из-за сильного сходства с кабиной экипажа знаменитого звездолета. Обтирание губкой кожи пациента и нанесение ланолина требовало человеческого участия.
— Вот так, мой сладкий, — ворковала она, нежно и аккуратно очищая кожу пациента, лежащего без сознания, думая про себя, что Кит Тэйлор был примерно одного возраста с ее старшим сыном. Тот сейчас, в три
— Видок у тебя неважный, парень, — шептала она, промокая Киту лицо и шею, прежде чем начать наносить крем. — Но ты молод… ты сможешь победить эту заразу… Через несколько месяцев… ты даже и не вспомнишь ничего… О, Господи Боже!
Медсестра отпрянула в ужасе, почувствовав, как кровь стынет в жилах, когда щека мальчика начала отслаиваться в ее руках, едва она стала наносить крем. Всего мгновение назад Холмз делала мягкие круговые движения кончиками пальцев в резиновых перчатках, а в следующий миг под левым глазом Кита Тэйлора образовалась впалая бороздка. Кровь заполнила углубление, кожа не выдержала, и кусочек плоти сложился пополам, вяло свисая с нижней части щеки Кита как какая-то жуткая гигантская слеза.
Тревор Сандз, поднятый с постели встревоженным дежурным врачом, потерял всю свою изысканность. Пот ручейками катился по его лицу, пока он слушал доклад Эвелин Холмз о том, что произошло, и сам осматривал Кита Тэйлора.
— Вот черт! Его кожа, словно папиросная бумага, — ворчал он, осторожно ощупывая мальчика руками в перчатках. Он зажал переносицу Кита большим и указательным пальцами, пытаясь поместить обвисший кусочек плоти на место. И тут ощутил, как в желудке у него образуется пустота, когда почувствовал какое-то движение между кончиками пальцев.
— Что-то не так? — спросил дежурный врач.
Сандз посмотрел на него не верящим взглядом.
— Его переносица… она сломалась!..
Эвелин Холмз прикрыла рот руками в перчатках.
— Он разваливается на части! — не смогла удержаться она от комментария.
Уголок рта мальчика едва держался, чтобы не дать трубке респиратора обвиснуть под неестественным углом, усугубляя весь этот кошмар. Никто не захотел дотрагиваться до пациента, так что Сандзу, как самому старшему медику, пришлось попытаться поправить трубку. Но произошло именно то, чего он так боялся, ибо внутренние органы Кита оказались такими же хрупкими, как и его тело, — трахея спалась.
— Все безнадежно, — подытожил он.
Кит Тэйлор умер в пятом часу утра, даже его родителей не успели вызвать. Их ожидал Сандз, когда они наконец добрались, и пригласил их в свой кабинет.
— Мне очень жаль, — произнес он. — Все произошло слишком неожиданно. Просто застало нас всех врасплох.
Дэн Тэйлор посмотрел на сидящего за столом мужчину и подумал, насколько отличался его внешний вид от последнего раза. На этом человеке была надета местами мокрая от пота футболка, да и побриться бы ему не помешало. Он заламывал руки при разговоре. Тэйлор прикрыл глаза, когда услышал слова доктора:
— Мы сделали все, что могли…
Откуда-то он знал, что мужчина именно это и скажет, и он остался спокойным.
— Что произошло? — спросил Дэн, едва узнавая свой голос.
— Мы не узнаем до тех пор, пока… — Сандз замолчал, осознав, что собирается упомянуть вскрытие, передумал. Сейчас был не тот момент… — Еще не все результаты анализов готовы, но на данный момент мы почти уверены, что ваш сын умер от некротического фасциита.
Марион Тэйлор беспомощно посмотрела поверх салфеток, которые она прижимала ко рту, Дэн слегка покачал головой.
— Часто в исследованиях его называют «плотоядным микробом», — голос Сандза опустился до шепота из уважения к Дэну, который снова прикрыл глаза из-за образов, которые вызывали слова доктора в его воображении.
— И что же является причиной всего этого? — спросил Дэн, кашлянув. Он старался, чтобы его голос звучал твердо, хотя на самом деле сердце его разрывалось.
— Это редкое заболевание, обычно вызываемое стрептококковой бактерией, — пояснил Сандз. — Это очень странный микроб, потому что может вызывать самые разные заболевания, начиная от больного горла до скарлатины и заканчивая, к сожалению, в редких случаях, некротическим фасциитом. Мы действительно не знаем, почему его поведение может меняться так сильно. Но и другие микробы могут вызвать это заболевание: стафилококки, клостридии, вибрионы и некоторые другие. Мы вообще не уверены, что инициирует болезнь.
— А эти лекарства, что вы давали Киту?
— В теории, они должны были справиться со стрептококками и, я полагаю, с большинством остальных, — задумался Сандз, — но, очевидно, в этом случае, они не справились. Очень надеюсь, что лаборанты выяснят почему.
— Я хочу видеть своего сына, — заявила Марион неожиданно твердым голосом.
Сандз неуютно заерзал на стуле.
— Миссис Тэйлор… мне кажется, что это плохая идея, правда…
— Я хочу его видеть!
Сандз посмотрел на Дэна, ища поддержки, прежде чем сказать:
— Тело Кита подверглось серьезным травмам перед смертью, но я могу вас заверить, что он не чувствовал боли. Мальчик так и не пришел в сознание. Я искренне считаю, что будет лучше, если вы запомните его таким, какой он был.
Дэн Тэйлор поднялся на ноги и положил руки на плечи жене, поддерживая зрительный контакт с Сандзом.
— Доктор прав, любимая. Давай запомним нашего парня таким, какой он был, а не жертвой какой-то… — он подыскивал подходящие слова, — хреновой болезни!
Слово «плотоядный» все никак не выходило у него из головы. Дэн молился, только бы Марион не стала упрямиться. Она посмотрела на него снизу и в конце концов согласилась, молча кивнув.
— Хрень какая-то, — бормотал себе под нос патологоанатом Саймон Монктон. — Как же так получилось, что лаборанты не смогли ничего вырастить, когда он буквально изъеден?
— Да они сами в полном замешательстве, — ответил Сандз. Он решил присутствовать при вскрытии тела Кита Тэйлора. — Я тут чуть раньше переговорил с консультантом-бактериологом. Он очень сильно извинялся.
Монктон одарил Сандза взглядом, в котором читалось «извинения тут бесполезны».
— Ты уверен, что это был некротический фасциит? — уточнил Сандз.