Беллатрикс. История сбежавшей невесты. Книга 1
Шрифт:
Каким образом мальчишки угнали детеныша дракона – оставалось загадкой, и сколько Бель ни спрашивала, они лишь таинственно переглядывались.
На первом этаже их домика располагалась кухня, прихожая, ванная, общая гостиная. А два верхних этажа занимали шесть спален. В каждой жили двое мальчишек. И когда Бель, с красным от мороза лицом, лихорадочно блестевшими глазами и текущим носом появилась в общей гостиной, сугубо мальчишечья компания приняла ее, как свою. Горячий чай, сладости, принесенные с общих обедов, жареный на каминном огне, безумно вкусный хрустящий хлеб. Бренчание гитары, смех, глупые анекдоты и особый, ни с чем не сравнимый запах догорающих дров, мороза, забегающего в дом при каждом открытии двери, и сладкого чая с чабрецом.
Антар делил спальню с Нотом. Без верхней одежды тот был таким же худым, как ее друг. Волосы – насыщенно-рыжие, почти красные. Глаза под густыми ресницами, которым позавидовала б любая девчонка, ярко-зеленые. Как весенняя листва. На носу несколько веснушек. Лицо добродушное, слегка скучающее. В целом Нот запоминался с первого взгляда.
А еще в их комнате жила зеленая кошка. С оранжевыми глазами и черными кожистыми крыльями. Раньше Бель только слышала о ней, а увидела впервые. Что сказать, спросонья лучше не встречать эту тварь у себя в ногах… Звали ее Маньяк. Потому что при первой встрече Антар решил, что это кот. Вообще, самый обычный дворовый кот, который пострадал от случайного проклятья. А оказалось, магия ни при чем.
С тех пор кошка-оборотень носила странное имечко и числилась у Антара в питомцах.
Он за полгода, что Бель его не видела, отрастил волосы до плеч. Зачем? Она не понимала этой моды. Но ему шло. В черных глазах остались те же чертенята, а на губах – открытая улыбка. Антар с первого взгляда не запоминался. И, возможно, казался несколько ехидным, задиристым и способным обидеть. Его нужно узнать поближе, чтобы разбить это заблуждение.
Он давал ей свое полотенце и пижаму.
Сторожил у двери в ванную комнату, пока она мылась.
Кинул себе на пол одеяло и уступил кровать.
А потом они говорили о всяком, пока Нот не шикал из-под накинутого на голову пледа и не высовывал недовольную физиономию наружу.
На третью ночь Белле стало жаль ютящегося на жестком полу друга, и она позвала его в кровать. Места им обоим хватило. И обнаружилось, что засыпалось, уткнувшись лбом между острых лопаток, гораздо быстрее.
Когда мальчишки пропадали на парах, Бель читала оставленные учебники, пыталась сочинять стихи, записывая их неровным округлым почерком в Антаров блокнот, дразнила Маньяка резиновой мышью, неумеючи бренчала на струнах оставленной у камина гитары.
Несколько раз в неделю они вываливались на заснеженную улицу всей гурьбой и устраивали настоящее побоище. Присоединялись какие-то девчонки и незнакомые мальчишки. Строили крепости, лепили снежки, заваливали друг друга в сугробы и не заходили в дом, пока штаны и варежки не становились колом. В зимней одежде, с шарфом на пол-лица, Белла казалась еще одним неказистым парнем, и никому даже в голову не приходило спросить, кто она такая.
Это были лучшие семнадцать дней в ее жизни.
А потом пришли они.
Рано утром, когда все еще спали, дверь с грохотом распахнулась и по ступеням застучали тяжелые быстрые шаги.
Поочередно раздавались из соседних комнат возмущенные возгласы, слышался бубнёж незнакомых голосов.
Бель села на кровати, спросонья потирая глаза и щурясь, когда в их спальню ворвались чужие.
И среди незнакомых лиц она увидела злого, как сам дьявол, отца.
Сердце оборвалось и упало в пятки. Она на всю жизнь запомнила выражение его стальных и острых серых глаз. Не говоря ни слова, он метнулся к ней, схватил за шиворот пижамы и потащил прочь. Пуговицы порвались, и Бель испуганно вскрикнула, когда он перехватил ее за волосы и спустил с лестницы, как собачонку.
Чем закончилось это для Антара, она так и не узнала.
А для нее…
Папа выволок ее босиком на улицу и воспользовался порталом до самого дома.
Протащил, скулящую и вырывающуюся мимо бледной, как снег, мамы, посеревшего деда, осуждающе хмурой Теи.
Швырнул на пол ее комнаты.
И впервые в жизни ударил.
Наутро дед увез ее в Швейцарию. Провел через позорную процедуру проверки у женского целителя и только потом впустил в свой дом, по пути рассказывая, как она опозорила семью и сколько всего они лишились вместе с сорванной ею помолвкой.
Дал ей свою фамилию. Заточил в комнате, как принцессу в башне, и нанял скупых на эмоции учителей, дабы за оставшиеся шесть месяцев сделать из нее леди.
Ни одного письма от Антара она не получила. И сама написать ему не смогла.
Одиннадцатого августа ей исполнилось тринадцать. А в сентябре Беллатрикс Гвиденби оказалась зачислена закрытую швейцарскую школу ведьм.
Часть 1. Вперед, к прошлому
Глава 1
Дед хотел сделать из нее истинную леди, достойную носить фамилию Гвиденби.
Этим благородным стремлением он оправдывал жестокие, не всегда гуманные наказания, вереницу безразличных к ее желаниям учителей и, конечно же, закрытую школу ведьм, куда в итоге упек.
Будет слишком слабо сказано, что у него ничего не вышло.
Чем жёстче он к ней относился, тем сильнее она сопротивлялась, делая все наоборот. Назло. И этим самым превращала их отношения в настоящую войну.
В первые месяцы, пока в памяти еще были свежи события февраля 70-го, Бель боялась лорда Гвиденби как огня. И краем сознания понимала, что сама поступила не совсем правильно. Что сбежала, не оставив даже записки, что пряталась в мальчишечьем коттедже. Она даже смогла в какой-то момент посмотреть на ситуацию со стороны и понять, как все выглядело глазами отца.
Но все равно его не простила.
Как и маму, которая не перемолвилась с ней даже словом за то время, пока собирали вещи для отбытия с лордом Гвиденби в другую страну. Как оказалось, навсегда. Они не собирались возвращать ее домой. Они сослали ее прочь, предоставив деду полную свободу действий. И порой она задумывалась, не лучше ли было согласиться тогда на помолвку?
Потом Бель лежала в тишине своей комнаты, следила за светлячками на стене и создавала собирательный образ своего единственного друга. Ей казалось, если будет каждый раз воскрешать его в памяти, он материализуется рядом, сожмет ее ладошку в своей и уведет из ненавистного поместья Гвиденби куда-нибудь далеко-далеко.