Белое на голубом
Шрифт:
– Эта женщина использовала кровь твоей матери. Убила ее.
Он сполз на пол, зажав рот рукой, чтобы не закричать и не забиться в конвульсиях от горя. Его била дрожь. Астинит с болью смотрела на несчастного.
– Она отняла у тебя все, эта женщина. А теперь собирается приехать сюда, чтобы забрать то, что еще осталось. Жизнь.
Его жизнь? Его жизнь еще чего-то стоит? Алексиору удалось победить свое горе, он даже смог отвечать царице и голос его не дрогнул.
– Так пусть уж это, наконец, случится. Я больше не
– Ты просишь за других?
– Для себя мне нечего желать, - мрачно ответил Алексиор.
– Ты даже не хочешь бороться с этой женщиной и отомстить?
– Бороться... Я бы хотел бороться. Но у меня нет колдовской силы, нет власти, да и дара никакого нет. Разве что.. кроме дара находить воду, - он покачал головой, - Не знаю, за что выбрала меня Мелисандра.
– Не знаешь? Это не означает, что дара у тебя нет. Видишь ли, юноша. Знак, что ты носишь на груди, дает тебе право призвать того, кто эти знаки когда-то дал твоему народу.
– ???
– Ты об этом не знал?
– Астинит усмехнулась, - Тот, кого по праву принимает ваш знак власти, может призвать ЕГО своей кровью. И получить помощь. Это тоже один из даров. Просто мало кто об этом слышал.
– И он... морской дракон... придет ко мне?
– Если символ власти тебя принимает - да.
– Я смогу бороться с этой колдуньей?
– И даже более того, - загадочно ответила Астинит.
– Тогда я сделаю это, госпожа.
Глаза царицы блеснули, она вся подобралась и вдруг спросила:
– Ты же поможешь мне, когда я буду в этом нуждаться?
– Госпожа моя, моя жизнь принадлежит Вам. Клянусь. Я сделаю все, что от меня потребуется.
– Спасибо, - неожиданно царица Астинит встала и низко-низко склонилась перед ним.
Алексиор был потрясен всем услышанным и раздавлен. Но царица знала, времени предаваться скорби у него нет. Она рассказала ему не все из того, что открылось ей в видении. То, что она утаила, касалось ее сына, ее любимого мальчика Теврока. И да, ей будет просто необходима помощь этого юноши. А потому она взяла все в свои руки.
– Ароис, надо спешить. Тебе необходимо как можно скорее попасть на берег моря. Я дам тебе лучших моих коней, быстрых как ветер. Возьми кого-нибудь из тех, кому доверяешь, и скачи теперь же, понимаешь? Иди! Скорее. Иди!
До ближайшего выходя к морю было три с половиной часа пути в повозке. Но верхом, да на быстрых конях, что дала царица они с Ширасом домчались за час с небольшим. Немного времени потеряли, пока пришлось будить Шираса и объяснять ему, зачем куда-то ехать среди ночи. В самый темный предрассветный час они на
– Ширас. Я не знаю, как что пойдет. Не знаю, правильно ли я собираюсь делать, что делаю... Будь рядом, но держись не слишком близко, чтобы не зацепило, если что-то пойдет не так.
Ширас только фыркнул:
– Не трать слова, делай уже! А я займусь лошадьми.
А сам взял под уздцы этих прекрасных животных и повел их в сторону.
Алексиор остался один. Он и правда не знал, что делает, просто действовал по наитию. Сдвинул чуть в сторону свой медальон - чешуйку морского дракона, разрезал на груди кожу, а когда выступили первые капли крови, прижал к ранке медальон.
Сначала вроде ничего не произошло, но потом белая звезда на голубом фоне вдруг засветилась и погасла. А юнощу охватил внутренний трепет, будто сильный порыв ветра коснулся его.
***
Они оба оказались в том тайном месте одновременно. Призыв.
Морфос и Сафор стали свидетелями события, случившегося впервые за очень много лет. Главу морского народа некто призвал по праву крови.
– Он должен будет явиться?
– проговорил темный дух, вглядываясь в предрассветную темноту ночи.
– Он уже явился, - ответил древнейший дух земли.
– Не думал, что такое когда-нибудь может произойти.
– Морфос бросил на него взгляд из-под бровей:
– Ну, отчего же? Все бывает в этом мире, - у древнейшего заметно улучшилось настроение.
– Послушай, Морфос, ты был в курсе с самого начала?
Тот загадочно взглянул на темного. Сафор вдруг резко выдохнул, почему-то заморгал и отвернулся. Морфос тихонько усмехнулся в усы:
– Становишься сентиментальным, темный.
– Я?
– темный махнул рукой, - Лучше скажи, как твоя голубка?
– Плохо. Вернулась два дня назад. Сама не своя. Все это время сидит на скале. Молчит. Спросил в чем дело, знаешь, что она ответила?
– Что?
Дух земли протяжно вздохнул.
– Понимаешь, она видела его. Он мужчина... молодой, красивый, сильный. И вокруг него красивые женщины. А она... она - птица. Которая и с птицами-то жить не может, потому что душа у нее теперь совсем человеческая стала. Что может быть у них теперь общего? Кому, говорит, я такая нужна? Кто меня полюбит? Кто захочет моей любви? Ээээ...
– протянул Морфос.
– Договаривай уже, - не выдержал темный Сафор.
– Ты подумай сам. Кому нужна больше жизни птица по имени Евтихия? Птица по имени 'счастливая'?
– древнейший сделал выразительную паузу, - Птица счастья? А? понимаешь?
– Послушай, Морфос, это ведь то, о чем я думаю? Нириель с ним?
Дух земли насупил брови и важно кивнул. Сафор долго не мог прийти в себя от этой новости. Потом все-таки спросил:
– И как давно ты знаешь про нее?
– Ну, я подозревал... Но да. С самого начала.