Белое солнце дознавателей. Том 4
Шрифт:
— Уверяю вас, я способна отличить штандарт Шестнадцатого от прочих, — ответила я сухо.
— Если вы решили, леди…
— Решила.
— Сейчас я уточню у Мастера, — короткий поклон и помощник уходит.
— Нет! — Фей-Фей решительно перегородила мне дорогу, когда я поднялась с кресла — Сир Блау не поймет…и… это не для леди! Та-ту-и-ров-ки! Сира не может себе позволить…
— Тебе сказать, сколькие леди в Столице пользуются услугами целителей, какие рисунки наиболее популярны и в каких местах их наносят?
— Мы
— Я решила, Фей, — я аккуратно отодвинула её в сторону.
— Мы не в Столице, мы в провинции, вдруг кто увидит, Вайю? — прошептала она немного испуганно.
— Как часто ты раздеваешься на публике? — я вздернула бровь вверх.
— Муж! — нашлась она наконец. — Тебя увидит муж и это…
Я расхохоталась. Хохотала, вытирая слезы у краешков глаз. Кому-кому, а Иссихару будет совершенно всё равно, даже если я нарисую знак Великого на лбу, его интересуют совершенно другие вещи.
— Я разберусь с мужем.
Фей-Фей уговаривала меня ещё пять мгновений, надеясь переубедить.
— Хорошо, — выдохнула она обреченно. — Хочешь? Хорошо! Выбери что-то женское, изящное, маленькое, — рисунки, которые она мне предлагала больше подошли бы самой Фей-Фей — маленькие бабочки, бутоны королевских пионов, иероглифы благополучия.
— Вот это, на левое предплечье, — я показала свиток Целителю.
— Вайю! Великий!
— Леди… это для легионеров.
— Знаю.
— Вайю! Я умоляю тебя, подумай ещё раз, — она дернула меня за рукав. — Почему штандарт Шестнадцатого? Почему?
Врать Фей-Фей не хотелось, и я ответила честно.
— Потому что Легион. Потому что там служил отец. Потому что я хочу помнить, — я приложила кулак к груди и стукнула пару раз.
— Вайю…
— Леди, прошу, если вы точно решили, — помощник целителя склонился в поклоне, приглашая следовать за ним.
Леди точно решила. Леди хочет помнить.
Хочу каждый вечер, когда я снимаю одежду, раздеваясь перед сном, когда смотрюсь в зеркало, видеть напоминание на своем плече. Чтобы помнить, о том, кто я. И для чего я здесь.
Глава 3. Мы в ответе за тех, кого…
Плечо зудело.
Мирийский ковер был мягким, с длинным ворсом, но стоять на коленях удовольствие сомнительное. Правда, это первый раз, когда я была не одна, а в хорошей компании.
Геб, виновато понурив голову, стоял справа, Фей — слева, пытаясь незаметно почесать спину о ножку стула. После татуировок всегда накладывают обезболивающие плетения, а они часто зудят.
— Всего день! — дядя хлопнул ладонью, и на столе подпрыгнула стопка свитков. — Меня не было всего один день, и что я вижу?
Луций, демонстративно отвернувшись, смотрел в окно, но я видела, как подрагивают его усы от смеха. Нас сдал Яо.
— Всего один день!
Кто знал, что дядя вернется последним вечерним порталом? Церемония, прием, празднование должно было затянуться до глубокой ночи. Я думала у нас будет пара свободных дней, это же не просто какой-то Клан — это родичи! Но дядя решил иначе, и все нам испортил.
— За что, Великий? — дядя откинулся в кресле и, щелкнув замком стола, достал деревянную шкатулку, где лежали курительные палочки. — А если бы меня не было два дня? Я бы нашел руины на месте поместья?
Голова Геба свесилась ещё ниже. Свои объяснения дяде он проблеял первым. Фей отчитывалась второй, меня не спрашивали вообще, видимо во избежание.
— Леди Ву, я жду.
Наши с Гебом татуировки уже видели все — оторванные рукава свисали ровно до мирийского ковра, демонстрируя яркую свежую краску на плечах, а Фей от демонстрации отказалась.
— Сир Блау, я уже говорила, — она почти плакала, — я не могу показать. Это… это неприлично…, — она повела плечами — спина чесалась, но опять потереться о ножку стула не решилась — все смотрели прямо на неё.
Луций отчетливо хрюкнул в усы.
— Неприлично, — дядя протянул это слово, смакуя. — Если это неприлично, зачем, во имя Грани, вы сделали это? Леди Ву? Я считал, что хотя бы у вас достаточно разумности, чтобы не поддерживать…
— …эскапады, — подсказал Луций едва слышно.
— …чужие глупые выходки.
— Или вместе, или никто, — Фей-Фей решительно вздернула подбородок. Идея сделать татуировку пришла ей после того, как от Целителя вышел Геб. Крохотная птичка, сидящая на краешке цветка. Такая маленькая, что я даже не смогла рассмотреть вид. Фей нанесли рисунок на лопатку.
— Превосходно, — процедил дядя сквозь зубы. — Вместо одной, стало трое. Видит Великий, я не готов на такой обмен…
— Дядя…
— Свободны, — резкий жест в сторону двери. — Наказание — завтра. Вайю — останься, — скомандовал он, видя, что я радостно поднимаюсь с колен.
Фей-Фей и Геб исчезли из кабинета быстрее, чем дядя договорил. Луций покачался на носочках, поправил пряжку на животе, кхэкнул, и подмигнул. Мне. Подмигнул.
— Девочка сделала не худший выбор, Каст. Этот знак носят с гордостью, — Наставник пару раз легонько стукнул себя по левому плечу.
— Легионеры. Этот знак носят легионеры, а не…, — дядя выпустил воздух сквозь зубы. — Оставь нас.
Когда негромко хлопнула дверь, дядя щелкнул пальцами и маленький огонек вспыхнул перед ним. Сладковатый дым поплыл по кабинету, и я поморщилась — сразу зазудело в носу. Гадость.