Белоэмигранты между звездой и свастикой. Судьбы белогвардейцев
Шрифт:
К огромному удивлению Сони, все ученики, кроме нее и Даши, принялись усердно вписывать ответы в пустые строчки под вопросами.
Через пять минут вверх в третий раз взлетела рука Владлена.
– Простите, мне не совсем понятен вопрос под номером семнадцать. Какое именно нашествие грызунов имеется в виду: мышей или крыс? Это ведь две совершенно разные Игры.
– Совершенно верное замечание. Не думала, что кто-то заметит, – уголки губ Веры растянулись в стороны. Кажется, она нашла своего любимого ученика. – Имеется в виду нашествие мышей.
Услышав,
Соня уставилась в свои двести два вопроса, и у нее от безысходности свело живот. Рядом точно так же пялилась в свои тесты Даша. В результате через час они обе сдали абсолютно чистые листы бумаги.
Смотрительница сложила тесты в аккуратную стопочку на своем столе и обернулась к подросткам.
– Итак, начнем первый урок, – произнесла она высоким голосом.
Соня вся обратилась в слух. Этот урок был самым важным из всего списка. Сейчас наконец она узнает, что же произошло с одним из ее родителей в прошлой Игре. Возможно, это даже объяснит их странное молчание. Но как только Вера принялась надиктовывать план урока, у Сони внутри все закипело от негодования.
Сорок пять минут класс разбирал Игру, случившуюся более тысячи лет назад. Тогда игроки перенеслись в эпоху динозавров, где они должны были выкрасть какое-то зеленое яйцо.
Ученики то и дело поднимали руки и называли своих предков, игравших в эту Игру. Более того, они точно помнили, до какого тура те дошли. А рыжеволосая девочка Берта и вовсе чуть было не всплакнула от гордости за свою бог весть знает сколько раз прапрабабку, которая тогда выиграла.
Когда до конца урока оставалось десять минут, Соня не выдержала и подняла руку.
– Вы хотели что-то добавить о тиранозаврах? – спросила холодным тоном смотрительница.
Соня добрых двадцать минут прослушала ее рассказ и понятия не имела, о каких тиранозаврах идет речь.
– Сейчас она сморозит какую-нибудь чепуху, – слишком громко шепнула со второй парты одна из близняшек.
Весь класс смотрел на Соню в предвкушении представления. Девушка с трудом удержалась, чтобы не проверить, нет ли на ней рыжего парика и клоунского носа.
– Я бы хотела уточнить, – начала Соня, стараясь говорить тверже, – когда мы будем разбирать события прошлой Игры?
Класс затрясся от хохота.
– Ты права! Она абсолютно тупая! – ухмыльнулся Луис и подмигнул Марте.
Видимо, для смотрительницы этот вопрос тоже был полной неожиданностью, так как она громко откашлялась и произнесла:
– Видите ли, госпожа Стрельченко, здесь запрещено говорить о трех последних Играх. Это правило было введено пятьсот лет назад, чтобы снизить агрессию между учениками. Все те, кого мы здесь обсуждаем, уже успели стать историей. Имена ваших родителей, бабушек, дедушек, а также их родителей – табу. Советую вам это запомнить.
– Но тогда как я узнаю, что произошло с мамой и папой? – вскочила на ноги Соня, не в силах сдержать себя.
Вера нахмурилась, и ее губы плотно сжались.
– Советую
Соня опустилась за парту. Весь класс пялился на нее, как на сумасшедшую, но это сейчас ее меньше всего волновало. Она опустила голову. Приступ вот-вот должен был накрыть ее обжигающе холодной волной. Шум пожара заглушал все мысли в ее голове и затуманивал рассудок. Дыхание участилось, на лбу проступили капельки пота. Но так же, как и вчера, теплая рука легла на ее руку. И это снова каким-то чудом подействовало.
– Успокойся. Сейчас все закончился, – прошептала ей на ухо Даша.
В подтверждение этих слов раздался оглушительный звонок, и класс начал собирать вещи. Придерживая Соню за локоть, Даша вывела ее во двор. Ученики расходились кто куда, не замечая двух девушек на лавочке под тенью каштана.
– Тебе уже лучше? – обеспокоенно спросила Даша.
Соня кивнула.
– У тебя такое каждый день случается? Вчера на вступительной лекции ты тоже чуть было не упала в обморок.
Соня нашла в себе силы взглянуть на Дашу. К ее удивлению, в ее серых глазах не было ни капли любопытства. Скорее участие.
– Ммм, – промычала Соня, думая, как ей лучше ответить.
И тут из нее словно кто-то выдернул пробку, и слова, которые раньше застревали и не находили выхода, полились бурным потоком. Подумать только, Соню принуждали посещать психолога полгода, и все без толку. А этой совершенно незнакомой девочке она выложила на блюдечке историю о пожаре в доме ее родителей на второй день знакомства. Она также рассказала, что с тех пор ее мучают приступы, во время которых она теряет сознание. Ни один из врачей не берется это лечить. Все говорят, это психологическая, а не физиологическая проблема.
Даша слушала молча, не перебивая. Когда Соня наконец закончила, девушка задала ей самый неожиданный вопрос:
– А этот твой шарф, это стиль такой?
Соня судорожно сглотнула. Сейчас она могла выйти из Игры или открыть все карты. Даша узнает о ней все, но как она поступит с этими знаниями? Неужели у нее появится повод для насмешки, как и у всех остальных?
Дрожащими руками Соня размотала шарф. К ее удивлению, лицо Даши не исказилось от отвращения при виде ее шеи, она не ляпнула что-то вроде: «Вау, какие у тебя шрамы!» – и не пролепетала притворное: «Мне так жаль».
Она просто пожала плечами и произнесла:
– Знаешь, мой рост метр девяносто один сантиметр. С таким ростом сложно стать хорошей актрисой. В садике мне доставались только роли деревьев. Я была то елочкой, то березкой, то пальмой. А мне так хотелось сыграть какую-нибудь принцессу, ну, или ее мачеху на худой конец! Жизнь несправедлива, тут уж ничего не поделаешь!
У Даши было такое серьезное выражение лица, что Соня не выдержала и рассмеялась. Она не делала этого со дня смерти своих родителей.