Белогвардейщина
Шрифт:
Ничего этого сделано не было. Командир 56-й французской дивизии ген. Бориус не только не двинул своих войск за пределы города, но и запретил это делать отряду Гришина-Алмазова. И французские войска в Одессе пьянствовали, бездельничали и разлагались похлеще русских тыловых частей 17-го года. Стоит учесть, что войска эти были отнюдь не лучшего качества — они прибыли из состава Салоникской армии, куда против турок командование Франции сливало "отбросы", — уголовников, штрафников, социалистов, ненадежные части, направляя лучшее на германский фронт. А сейчас к тому же сказывалась усталость от четырехлетних мытарств, солдатам давно хотелось по домам. Да и война закончилась — а их пригнали черт знает для чего в какую-то непонятную Россию. Разложению способствовали со всех сторон. Разлагала одесская атмосфера портового легкомыслия, махинаций и спекуляции. Разлагали с родины — социалисты в парламенте
Да и сама Франция никак не могла определиться в своей русской политике. С одной стороны, союзница-Россия была бы полезна на будущее, на случай возрождения Германии. А с другой стороны, это будущее было еще очень далеким и неопределенным, зато в настоящем помощь России предоставлялась больно уж хлопотным делом. Если англичане весьма определенно делали ставку на закавказские и прибалтийские республики, обеспечивая свое влияние в этих регионах, то французы колебались туда-сюда. Рассыпали обещания и тут же забывали о них. А если на что-то решались, то проявляли полнейшее непонимание обстановки и выбирали худшее решение изо всех возможных.
Украинская Директория сбежала в Винницу, где после понесенного поражения раскололась. Ее ультралевый глава Винниченко ушел а отставку. Образовалась Вторая Директория во главе с более умеренным Петлюрой. В отличие от Винниченко, он не находил ничего зазорного в переговорах с «империалистами» и прислал в Одессу своего начальника штаба ген. Грекова. Директория сообщала французскому командованию, что является законным правительством Украины, опирается на поддержку и доверие всего украинского народа. Что она уже начала мобилизацию и вскоре выставит против большевиков… полумиллионную армию. Уж непонятно, что это было — украинская хитрость (вроде "химических лучей", которыми петлюровцы пугали большевиков), самообман или розовые мечты Директории, но… французы этому бреду поверили. И их политика окончательно запуталась.
Командующий одесской группировкой ген. д'Ансельм, например, заявлял:
"Если бы речь шла о Екатеринодаре, я обращался бы к Деникину, который хозяин в Екатеринодаре. Но на Украине хозяин Петлюра, поэтому я должен обращаться к Петлюре".
Его начальник, командующий союзными войсками в Румынии и на Юге России ген. Бертелло, вынашивал другой утопический план умиротворения России:
"Нужно, чтобы в Вашем правительстве была рабочая блуза, вам нужны социалистические имена",
— совершенно упуская, что через такой этап Россия уже проходила и в 1917 г., и при Самарской «учредилке». (Кстати, одесские беженцы из социалистов, на себе познавшие большевизм, были настроены куда «реакционнее» и решительнее, чем екатеринодарские кадеты, выискивающие компромиссные миротворческие решения.)
Колебалась туда-сюда и русская политика Парижа. В результате у французского командования сложилось предвзятое и неприязненное отношение с белогвардейцами-добровольцами. Раздражал их и Деникин, державшийся слишком независимо и пытавшийся говорить на равных — как с союзниками, а не как с хозяевами. А признание Петлюры вроде бы обещало быть в этом плане более перспективным. Родилась "система мирного ввода французских войск на украинскую территорию". Лишь в конце января, когда изолированной Одессе стал угрожать голод, французы решились расширить плацдарм и ультимативно потребовали от петлюровцев очистить Тирасполь, Херсон и Николаев.
От Добровольческой армии прибыли в Одессу генерал Санников, назначенный командующим войсками Юго-Западного края, а для непосредственного руководства этими войсками — ген. Тимановский, отличный командир, первопоходник, помощник Маркова, которого подчиненные офицеры звали "неустрашимым Степанычем". Здесь на базе многочисленных беженцев, местного населения, под прикрытием союзных войск были благоприятнейшие возможности для формирования крупных белогвардейских соединений. Но… французы не дали этого сделать. Они запретили в Одесском районе мобилизацию, сославшись на то, что это может привести к беспорядкам и недовольству населения. Вместо этого предложили довольно странную идею "смешанных бригад", в которых офицерский состав комплектуется только из уроженцев Украины, солдаты подбираются путем добровольного найма, в части назначаются французские инструкторы, и в командном отношении бригады совершенно не подчиняются Добровольческой армии, а только лишь французским властям. Деникин категорически запретил Санникову подобные эксперименты, а ген. Бертелло телеграфировал о пагубности подобной идеи и о том, что возможно лишь оперативное подчинение французскому командованию русских частей в местах
В Тирасполе, Николаеве и на острове Березань близ Очакова остались огромные склады имущества и вооружения старой русской армии На просьбы ген. Санникова оказать содействие в вывозе этого имущества французы ответили, что склады "не находятся в зоне Добровольческой армии и принадлежат Директории". Впоследствии все так и досталось большевикам. За зиму и весну союзница-Франция, трижды спасаемая в войну русскими, не помогла белогвардейцам ни единым патроном, ни единым килограммом военных грузов. Мало того, добровольческая бригада Тимановского, единственное белое соединение, созданное в Одессе и находившееся в оперативном подчинении у французов, снабжалось всем необходимым не ими, а морем из Новороссийска.
При расширении зоны французской оккупации на Херсон и Николаев д'Ансельм запретил введение русской белой администрации за пределами Одессы, оставив там гражданскую власть Директории. В результате неразбериха только усилилась. Например, в Николаеве образовалось сразу пять властей — Городская демократическая Дума (полубольшевистская), петлюровский комиссар, Совет рабочих депутатов, Совет депутатов германского гарнизона, еще не уехавшего на родину, и французский комендант. Властей, кстати, и в Одессе хватало. Кроме французской и губернаторской, была третья, неофициальная — мафия. Она и до революции тут была сильная из-за географического положения, торгового узла, контрабанды. Способствовало организации мафии и то, что в Одессе, как Нью-Йорке, существовали большие «национальные» районы — еврейские, греческие, арнаутские, молдаванские и пр., со своей внутренней жизнью, внутренними связями, со стекающейся в них отовсюду на заработки национальной голытьбой. Годы революции добавили к этому массу оружия, безработных, хулиганов, крушение органов правопорядка, возведение контрабанды в легальный, а бандитизма — в очень легкий бизнес. Новые преступники устремились сюда из мест, где было труднее действовать, — из Совдепии, из Ростова, где прижимали казаки. Нахлынули новые спекулянты к открывшемуся "окну в Европу", воры и налетчики «пощипать» беженцев из Совдепии, обративших все свое достояние в деньги и ценности. Королем мафии был Мишка Япончик. По свидетельству красного командира и дипломата Н. Равича, "армия Молдаванки", прямо или косвенно контролируемая Япончиком, достигала 20 тыс. человек. С большевиками, всячески поддерживающими и подпитывающими разложение, он уживался в полном контакте и взаимопомощи, обмениваясь с красным подпольем взаимными услугами. Зато Гришин-Алмазов, тщетно пытавшийся своими силами навести хоть какой-то порядок, был за это заочно приговорен мафией к смерти. Поэтому по городу он ездил в автомобиле на полной скорости — периодически в него стреляли из-за углов.
Между тем, пока союзники бездействовали и мешали действовать добровольцам, пока Одесса жила в бестолковой суете, дела на фронтах становились все хуже. Красные углублялись на Дон, захватывали Украину. Деникин обращался к французам за помощью не один и не два раза. Напоминая о прошлогодних договоренностях и обещаниях, он слал телеграммы генералу Бертелло — 22.12, 17.01, 2.03, 14.03, главнокомандующему союзными войсками в Восточной Европе ген. Франше д'Эспре 22.12, 18.01, 28.01, 11.02, 15.02, Верховному Главнокомандующему союзными войсками маршалу Фошу — 28.01, 4.03. Все эти обращения остались без ответа. А тем временем за спиной белогвардейцев шли сплошные закулисные махинации. Ранее уже упоминалось, как капитан Фукэ пытался навязать атаману Краснову соглашение о признании Доном политического и военного руководства Франше д'Эспре. И, кстати, примерно в это же время в Сибири французский представитель ген. Жанен предъявлял претензии на главное командование русскими и союзными армиями, отвергнутые Колчаком. Так что хамское отношение к бывшим союзникам можно считать не случайностью, а общей позицией Франции зимой и весной 1919 г.
Деникин предупреждал Бертелло, что петлюровщина вырождается, распадаясь на шайки грабителей и примыкая к большевизму. К февралю Красная армия сосредоточилась на фронте от Луганска до Екатеринослава, угрожая Ростову, Донбассу, Таврии, Крыму. Деникин решил перебросить бригаду Тимановского на усиление малочисленной Крымско-Азовской армии. Но д'Ансельм, ссылаясь на приказ Бертелло, распорядился добровольческие части из Одессы не выпускать, считая ее «угрожаемой». Однако, несмотря на «угрожаемость», в "жемчужине у моря" продолжалась беспечная жизнь, наполненная легкомысленными политическими интригами, веселым времяпрепровождением, разгулом темного бизнеса и твердой верой в надежную защиту. Хотя Одессу уже отделяла от большевиков только тоненькая и ненадежная перегородка петлюровских отрядов.