Белые лилии
Шрифт:
Глава 2
Своего дедушку я не помню. Он вспоминается мне очень расплывчато, на уровне чувств, и ассоциируется с чем-то добрым, нежным, ласковым, заботливым. Дедушка. Казалось бы, одно простое слово из семи букв, а целый спектр эмоций вихрем пролетает в моей голове, и образы – добрая улыбка, большие мозолистые руки, склоненная набок голова, точь в точь, как у меня. Я тоже часто склоняю голову набок, отчего сильно бешу свою мать-отца своего любить она так и не научилась. Да и не успела – Павел Николаевич, папа моей мамы и мой дедушка, давший жизнь Нюсеньке и следом, мне, умер за несколько месяцев до моего трехлетия. Потому то и помню его я лишь образами и эмоциями, осознанно – не успела. Хотя, думаю, был бы он жив до сих пор, мы были бы с ним самыми лучшими друзьями во всей вселенной. Он умер быстро. Мама не рассказала мне подробности его смерти. Знаю только, что он не мучился, просто не проснулся утром и все. И что похоронили его рядом с его женой, моей бабушкой, Клавдией Петровной,
После моего рождения, мама кое-как окончила одиннадцатый класс, получила аттестат о среднем образовании, и больше никуда не пошла. Павел Николаевич сумел только настоять на том, чтобы Нюся закончила хотя-бы какие-нибудь курсы. Нюся выбрала парикмахерские. Но по своей специальности не отработала ни дня. Мой дедушка помогал ей, как мог: и по хозяйству, и со мной – гулял со мной, и купал, и разводил смесь, потому что у моей мамы не было молока. Но молока не было не по причине какого-то заболевания, а по причине нежелания матери возиться с кормлением. Сейчас, оглядываясь назад, и по крупицам составляя свою детскую жизнь, я понимаю, что это к лучшему: неизвестно, как на моём здоровье отразилось бы грудное кормление. Моя мать, только оправившись от родов, вернулась к своему прежнему образу жизни: она пила, курила, не ночевала дома, а, вернувшись под утро, подходила ко мне, спящей, лежащей в своей кроватке, и целовала меня, дыша мне в нос прокуренным воздухом, отчего я сразу просыпалась. Так что, если дедушка ассоциируется у меня с нежностью и добром, то мама- с перегаром и перекошенным от злости лицом. Только один небольшой период из всего детства, связанный с мамой, вызывает у меня теплые эмоции. Тогда был папа. Мой папа. По крови он был мне не родной, а по сути – роднее всех родных. Из маминых рассказов я узнала, что, когда мне было всего два годика, мама встретила его, Вадима Дымова. Ему было двадцать три года. Ей – восемнадцать. Шёл 1994 год. «Лихие 90-е», как называют сейчас эти времена. Горбачев уже снял свои полномочия, и страной руководил первый президент России Борис Николаевич Ельцин. Страна снимала с себя сдерживающие оковы запретов и однообразия, правда, неумело, как могла. Люди пытались открывать своё дело, прогорали, срывались в пьянство или в преступность. Кооперативы, «ООО», «ОАО»– кто смог удержаться на плаву, попадал «под крышу» бандитов, которым нужно было отстёгивать ежемесячную дань, в противном случае, был риск увидеть на месте «своей точки» пепелище. Киноиндустрия стала кормить зрителя «чернухой», в которой отражалась суть жизни того времени. Стали появляться «челноки»– мужчины и женщины, покупали на рынках огромные клетчатые сумки и засовывали во вшитые к трусам карманы, деньги, занимаемые у многочисленной родни, или свои собственные, но последние сбережения, и отправлялись за товаром, благо, границы к тому времени были открыты. Люди массово вкладывались в акции. Теряли все вложения, и лечились, сидя у телевизора, под вещания Чумакова, а потом и Кашпировского.
В эти- то годы и встретились Анастасия Верещагина и Вадим Дымов. Нюся шла с белокурой девочкой в бежевом платьице в горошек. Девочка очень устала, они возвращались из ЦУМа, где мама присматривала себе ткань на новый сарафан. Малышке было очень скучно в магазине, и она беспрестанно спрашивала маму, когда они уже пойдут домой. Нюсю это раздражало, и она, даже не стесняясь продавцов, шипела на дочь, принуждая ее замолчать. Ткань Нюся купила, но удовольствие это ей не доставило, она была вся на взводе из-за поведения дочери, и по дороге, держа в одной руке материал, обернутый в коричневую бумагу, другой сильно сжимала и дергала свою дочь. Девочка была заплакана и шмыгала носом. Стоя у дороги в ожидании зеленого цвета светофора, малышка неудачно повернулась, задев свёрток, отчего тот выпал из маминых рук. В этот момент к ним подошел статный молодой человек и, широко улыбаясь, поднял упавшее. На секунду глаза Нюси и Вадима встретились, и этого было достаточно, чтобы почувствовать ток, прошедший между ними.
–Вадим, – протягивая широченную ладонь, произнёс мужчина.
–Ню…, Анастасия,– ответила девушка.
–Могу я вам помочь донести вашу ношу?– галантно спросил Вадим,– вижу, вы совсем умаялись.
Так завязалось их первое знакомство. Моя мама была очень мила с Вадимом, да и со мной, в этот период.
Папа, именно так я стала называть Вадима спустя самый малый промежуток времени, был очень хорошим. Он занимался мной, играл со мной, ходил на детские площадки, в кино, мастерил мне бумажных кукол, и всегда улыбался. Он был легкий. Легкий во всем, легкий на подъем, легкий в общении и в принятии решений, не держал обиды, и почти никогда не злился. Для меня именно Вадим-образец настоящего мужчины, папы. Почему моя мама не ценила этого, мне непонятно. Хотя сейчас, спустя много лет, я понимаю. Ей было скучно. Когда всегда получаешь все сразу, не успев подумать о вожделенном, жизнь становится скучна. Не хватает эмоций. Тот образ жизни, к которому стремится большинство людей – домашний уют, спокойная, размеренная семейная жизнь, вечерние посиделки перед телевизором, выезды на выходные за город на пикник, Нюсе быстро наскучивали до скрежета зубов. В качестве разнообразия, она могла это принять. Но на постоянной основе-нет.
Это случилось через несколько месяцев после первой встречи Нюси и Вадима. Стоял ноябрь 1994 г. осень в этом году выдалась суровой: затянутое серыми тучами небо, колючий, мелкий дождь, усиливающий ветер, который срывал остатки чахлых листьев с деревьев. Нюся с утра была не в настроении, она раздражалась по мельчайшему пустяку, грубила Вадиму, цеплялась к Леночке. Она металась по комнате, словно загнанный дикий зверь в клетке, и не могла найти себе места.
–Нюсь, хочешь, я за тортиком сбегаю? Чай попьем. Я с мятой заварю, как ты любишь,-обнимая свою возлюбленную за спину, произнес с улыбкой Вадим.
–Засунь себе этот чай, знаешь куда?!– вспыхнула Нюся. И добавила – бесит.
–Что тебя бесит? Я не понял, Нюсенька. Мы тебя бесим? Что с тобой сегодня? Ты какая-то нервозная.
Нюся ничего не ответила, лишь ушла в соседнюю комнату, громко хлопнув дверью. Вадим остался сидеть, недоуменно смотря вслед закрывшейся двери, а Леночка, предчувствуя беду, зашмыгала носом, как делала всегда, когда собиралась заплакать. Отец и дочь переглядывались друг с другом, будто мысленно, не решаясь нарушить тишину, спрашивали друг у друга: что это с ней? Но тишина вскоре была нарушена появлением Нюси. Она вернулась из спальни нарядная, в красивом, но очень коротком платье, с ярко-красной помадой на губах и источающая яркий аромат дорогих духов – подарка Вадима, без повода.
–Мы куда-то идем?– тихо спросил Вадим.
–Я – да. А ты – не знаю, – высокомерно обведя взглядом присутствующих, ответила женщина.
Вадим при этих словах втянул голову в плечи, будто уменьшился в размерах, весь как-то скукожился и сник. Он ничего не ответил своей любимой, а та, воспользовавшись паузой, быстренько нацепила на себя осеннее пальто, взяла в руки зонт-трость и вышла из дома. В комнате долгое время было беззвучие, лишь часы нарушали тишину, гулко отдаваясь в сердце сидящих: тик-так, тик-так – стучали часы. Тик -так, тик-так, тик-так, вторило им сердце Вадима, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так-повторяло сердце Леночки. Наконец, девочка не выдержала напряжения, и расплакалась. «Тише, тише, все будет хорошо»– подсел к ней поближе отец,– «пойдем вдвоем за тортиком, да как заварим чаю, да как включим мультики»– предложил Вадим. Это решение далось ему с трудом, видно было, каких усилий требовалось ему для этого, но он, искренне любя Леночку, не хотел усиливать её страдания, поэтому сумел взять себя в руки.
Когда Нюся уходила, было 17.00. Вернулась она, когда было 23.15. Леночка уже спала в своей кроватке. Вадим приготовил ей ужин, накормил, напомнил про чистку зубов, почитал ей сказку про злую мачеху и хорошую девочку, и уложил спать.
Нюся была навеселе. Не столько от алкоголя – она была лишь слегка пьяна – сколько от хорошего настроения. Она шутливо разговаривала с Вадимом, не обращала внимания на его обиженный и осуждающий взгляд, и попытки поговорить. Вадим сдался. Нюся была так обворожительно прекрасна, вся раскрасневшаяся со свежего воздуха, ароматная, притягательная. С того дня семейная идиллия восстановилась. Нюся была, как прежде, мила и нежна, много времени проводила с Вадимом и Леночкой, и никто тот случай не вспоминал, хотя до сих пор неизвестно, куда тогда уходила Нюся, с кем она была, и что делала.
Жили они в том самом элитном доме, который перешел Анастасии от родителей. Вадим же, до встречи с Нюсей, жил со своей мамой, Надеждой Александровной – простой и очень хорошей женщиной, медсестрой по профессии. Через некоторое время после сближения Нюси и Вадима, было принято решение познакомить Леночку с «бабушкой». Встреча прошла замечательно, девочка сразу покорила сердце Надежды Александровны, что та почувствовала сразу и в ответ так же потянулась к ней. Пожилая женщина часто приезжала с того дня погостить к своему сыну и к внучке, как она сразу стала её называть. Нюся не противилась. Надежда Александровна хорошо помогала по хозяйству и по уходу за девочкой, чем значительно облегчала жизнь Нюси. Ведь в такие моменты у нее появлялось больше времени на саму себя – подольше поспать, сделать красивые ноготочки или масочку для лица, поболтать по телефону с подружками.
Надежда Николаевна не была против. Они всю жизнь прожили с Вадимом вдвоем – она овдовела много лет назад, но больше замуж не вышла, посвятив себя сыну. Мать старалась привить ему правильные моральные принципы, жить по совести, и относиться к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе. После одиннадцатого класса, она порекомендовала Вадиму поступить в университет, на юридический факультет, что Вадим и сделал. Он блестяще сдал выпускные экзамены, без проблем поступил в ВУЗ, и по окончании его, получил красный диплом юриста по гражданскому праву. Он с раннего детства занимался спортом, вел здоровый образ жизни, был успешен в карьере – у него было достаточно, для его опыта и возраста, благодарных клиентов. Но вот с девушками у него не клеилось – Вадим был осторожен в выборе спутницы жизни, и требователен. Поэтому, когда сын сообщил своей маме о знакомстве с чудесной, по его словам, девушкой, Надежда Александровна, была счастлива и рада за своего сына, ведь она доверяла его выбору.
Конец ознакомительного фрагмента.