Белые велосипеды: как делали музыку в 60-е

Бойд Джо

На следующий вечер у нас были лимузины и военный вертолет для Синатры и Куинси Джонса. Фестиваль имел огромный успех. На большинстве выступлений был аншлаг, но перемены, подрывающие позиции джаза, вскоре дали о себе знать. В прошлые годы умные, бунтарски настроенные студенты, надев черные водолазки, направлялись на местные хипстерские тусовки. Вскоре они станут перебирать струны электрогитар и слушать пластинки The Beaties, The Stones, The Who, The Byrds и Дилана Некоторые джаз-клубы уже начали включать в свои программы выступления фолк-певцов и комиков, другие же в недалеком будущем перейдут под контроль рок-антрепренеров. Джаз спокойно сосуществовал с ритм-энд-блюзом и рок-н-роллом, но Рождение Рока столкнуло его на обочину.

Глава 12

Утром в понедельник мы начали готовиться к сложной логистике фолк-фестиваля, который должен был начаться через три недели. Джазовые музыканты появлялись на сцене каждую неделю,

но многие фолк-артисты вообще никогда не пользовались микрофоном Я решил, что все участники фестиваля предварительно съездят на место выступления для саундчека. Миссия, которую я сам на себя возложил, заключалась в том, чтобы гарантировать, что неправильно смикшированный звук:, который я помнил по своей поездке на фестиваль 1963-го, на этот раз не ослабит воздействия музыки.

В последующие годы я стал известен тем, что обязательно лез через головы других зрителей и бежал к пульту звукорежиссера, когда выступал «мой» артист. «Да звук и так превосходный!» — говорят мои друзья. Возможно. Но я-то знаю, что если, например, вы «поднимите» голоса бэк-вокалистов совсем немного, чтобы создать напряжение между солирующим голосом и «звуковой подушкой» хора, или добавите немного низких частот, чтобы богатство подпевок можно было не только услышать, но и почувствовать, настроение в зале меняется. Возбуждение нарастает, возникает накал, исполнители и аудитория все это чувствуют, хотя никто не может объяснить почему. Только когда звуковой образ правильный, я могу расслабиться и получать удовольствие от музыки, а от Ньюпорта тем летом я намеревался получить такое удовольствие. Устроив Полу Ротшильду бесплатное жилье на фестивале и небольшое количество бесплатных проходок «для родственников», я соблазнил его заняться микшированием звука. Пол был мне обязан: The Paul Butterfield Blues Band еще даже не закончили запись своего первого альбома, а уже привлекли к себе внимание.

Состав выступавших представлял собою пеструю смесь: городские фолк-музыканты, имевшие контракты со звукозаписывающими фирмами; исполнители хилл-билли с Аппалачей, которые почти никогда не выбирались из своих долин; авангард групп «этнической музыки», оказавшийся на двадцать лет впереди своего времени; и профессиональные исполнители блюза, госпела и кантри, которые редко выступали перед публикой из среднего класса Всем им заплатили одинаково: комната, питание, плюс 25 долларов в день. Приглашение на фестиваль означало возможность появиться перед тысячами самых осведомленных и влиятельных молодых людей Америки, не говоря уже о мировых средствах массовой информации. Отклоняли такие приглашения так же редко, как пожалование рыцарского титула.

Фестиваль проводила некоммерческая организация, которую консультировал Джордж, но руководил ею совет, состоявший из ветеранов нью-йоркского фолк-движения. В него входили Пит Сигер, Алан Ломакс, актер и певец Тео Бикель, певица Джин Ритчи, музыкант и фолклорист Ральф Ринзлер и Питер Ярроу из Peter, Paul & Магу. Правила, определяющие порядок приглашения, были строгими, долгие размышления исключались, и предполагалось, что дедлайн в апреле является окончательным. Поэтому когда в июне Ярроу поставил на обсуждение предложение послать запоздалое приглашение The Paul Butterfield Blues Band, остальные члены совета были возмущены.

Ярроу был джокером в колоде совета — молодой человек, пытавшийся загладить свое участие в самой «старомодной» группе. Дела трио Peter, Paul & Магу вел Альберт Гроссман, бывший владелец клуба в Чикаго, ставший фолк-вариантом Брайана Эпштейна. На его ранних фото запечатлен низенький, толстый, коротко стриженый человек с глазами-щелочками за очками без оправы: напористый бухгалтер в костюме в полоску и в тщательно завязанном галстуке. Теперь он облачился в джинсы и щеголял косматой седой гривой. Его жена Салли, чья фотография украшала обложку альбома Bringing It All Back Home, была молода и очень хороша собой. Попав в среду, где не было традиции агрессивного менеджмента, Гроссман обеспечил успех Peter, Paul & Магу, а сейчас готовил взлетную полосу для Дилана. К своей «конюшне» артистов старшего возраста, таких как Одетта, он недавно добавил Jim Kweskin Jug Band и группу Баттерфилда. Ходили слухи, что в доме Гроссмана на обнесенном забором участке в Вудстоке, штат Нью-Йорк, находился погребок, где с тщанием знатока и ценителя была собрана самая забористая марихуана со всех уголков земного шара. У членов совета The Newport Folk Foundation, за исключением преданного Ярроу, Гроссман вызывал отвращение.

Просьба Ярроу выглядела просто как поручение его гнусного менеджера, но невозможно было отрицать тот факт, что о Баттерфилде внезапно заговорили все. Его команда не была похожа ни на какую другую группу фолк-возрождения, и, кроме того, в ней играли представители разных рас Возможно, у членов совета возникло чувство, что это важно — пригласить новых интересных

артистов, а не только тех, которые уже создали себе имя в кофейнях и на фолк-концертах. Меня позвали, чтобы я подтвердил, что быстро переместить на малую сцену усилители группы в финальной части блюзовой «мастерской» [87] в субботу днем будет возможно. (У всех участников было одно выступление в рамках «мастерской» и один сет на главной сцене.) В конечном счете, пользовавшийся большим уважением Ринзлер выступил за предложение Ярроу. Остальных членов совета в пользу положительного решения склонил, надо полагать, расовый аспект этого дела. Гроссман показал свою силу и решил сложную задачу в интересах своих клиентов. Таким образом, один из ключевых элементов грядущей ньюпортской драмы оказался на месте.

87

«Мастерские» (англ. workshops) на фестивале в Ньюпорте первоначально задумывались как мероприятия, во время которых музыканты будут демонстрировать различные стили народной музыки и рассказывать о них. Однако к 1965 году «мастерские» превратились просто в концерты на маленьких сценах перед небольшой аудиторией, сидящей прямо на траве.

Фестиваль продолжался в течение четырех дней в конце недели. «Большие» концерты — каждый вечер; в пятницу и в субботу на протяжении целого дня шли «мастерские», а после полудня в воскресенье состоялся концерт под названием New Folks [88] . В этот год группы зрителей стали появляться за несколько дней до открытия. Поле, отведенное для палаточного городка, быстро оказалось заполненным, и все билеты были проданы. Это уникальное событие, которое было затеяно идеалистами и в котором приняло участие множество безвестных исполнителей со всех этнических проселков Америки, стало тем летом центром американской массовой культуры.

88

«Новые люди» или «Новые фолк-исполнители».

В среду мы с Полом начали ездить с артистами на место выступления и обратно. Пока каждый из них исполнял по нескольку песен, Ротшильд делал тщательные заметки, фиксируя схему расположения микрофонов, значения уровней звука и частотных коррекций. Не будет ни визга фидбэка, ни еле слышных подпевок, ни мутных басов — все будет под контролем. Члены совета, похоже, были озадачены, столкнувшись с нашей одержимостью качеством звука. В своей нью-йоркской мудрости они полагали, что любая группа, которая не ест свой хлеб даром, может просто сгрудиться вокруг одного-единственного микрофона и донести свою музыку до слушателя. Члены совета преклонялись перед подлинными представителями исконных жанров, но к перенимавшим их манеру ребятам из среднего класса относились скептически. Они чувствовали, — и были правы, — что тот восторг, который вызывали The Beaties, и то восхищение «звучанием» записи как таковым, которое развивалось у молодой публики, не сулят ничего хорошего их подходу к музыке. Что же касается бостонцев, то они твердо знали, что всегда хотят добиться правильного баланса и получить самые лучшие микрофоны.

За день до первого концерта я встретил автобус, прибывший на терминал компании Greyhound. Из него вышел маленький застенчивый человек с крохотным чемоданом. Это был Споукс Машияне, король тауншипской музыки квела [89] , виртуозный исполнитель на свистульке и самый успешный артист в Южной Африке, в которой в то время существовал режим апартеида Казалось, он поражен величиной того расстояния, которое преодолел. Вскоре он рке сидел в одной из комнат общежития, окруженный аппалачскими скрипачами и блюзовыми гитаристами, изумляя всех своим стилем игры на свистульке, полным радости и веселья. В комнате рядом исполнитель баллад из Северной Каролины и житель Гебридских островов, говорящий по-гэльски, пели, исполняя куплеты по очереди. Многие из музыкантов с Юга никогда не сидели за одним столом с людьми другого цвета кожи, не говоря уже о том, чтобы делить с ними общую спальню.

89

Квела (англ. kwela) — жанр южноафриканской уличной музыки, жизнерадостной по настроению, с джазообразной основой и ритмом, напоминающим скиффл. Чаще всего квела исполняется на свистульке; одним из наиболее известных исполнителей квела в 1950—1970-е годы был Джоханнес Машияне по прозвищу «Споукс» (англ. spokes — спицы) (Johannes «Spokes» Mashiyane), которое он получил за то, что свою первую свистульку сделал из спиц велосипедного колеса. Квела была распространена в тауншипах (англ. township) — в ЮАР во времена апартеида поселки городского типа для темнокожего населения, обычно расположенные на окраинах городов, фактически гетто.