Белый мыс

Эрикссон Тюрэ

Оке стал глядеть в сторону Юргорден. Разноцветные огни Грёна Люнд отражались плавно колеблющейся гирляндой в заливе Сальтшён. Глядя на них, Оке невольно испытал чувство праздничной радости; он не знал еще, какую тоску нагоняют аллеи увеселительного парка на того, кто только что видел за игорным столом, как его последняя монетка исчезает в чужом кармане.

* * *

На следующее утро Иосифа уже не было в лавке. После него остался только лист восковки с надписью «Спасибо за все». Хольм смял бумагу и сердито выбросил

в корзину.

– Я пожалел беднягу и приютил его, когда он торговал шнурками и не имел жилья, а он взял и удрал! Не мог подождать, пока ты освоишься с работой.

Внезапно Хольм подскочил к прилавку, выдвинул ящик и открыл небольшой металлический ларец.

– Хоть мелочь оставил – удивительное благородство!

Оке онемел. Неужели Иосиф вор? Неужели он бежал, ограбив кассу? Не так уж много денег там было, а если полиция станет разыскивать Иосифа, то у него нет почти никаких надежд спастись.

– Ты думаешь сообщить в полицию? – спросил Оке, запинаясь.

Хольм нервно забарабанил суставами по прилавку, взвешивая обстоятельства дела:

– Я бы это непременно сделал, да ему еще причиталось кое-что под расчет. А если бы этот идиот уволился как человек, он получил бы все сполна.

Оке был неприятно поражен резкими словами Хольма. Хоть Иосиф и производил странное впечатление, он все-таки был хорошим товарищем.

Оке ощутил отсутствие Иосифа в тот же день. Когда настал час ленча, Хольм вызвал Оке из книгохранилища:

– Ну что ж, придется тебе заняться тут делами, пока я схожу поем. Если будет что-нибудь особенное и ты не справишься, то скажи, что я скоро приду.

Оке неуверенно занял место за прилавком, слишком отчетливо сознавая, что он и в самом деле еще «не освоился с работой».

Поток пешеходов за окном сразу приобрел новый смысл. Вот к одной из витрин вплотную приблизилось узкое женское лицо и на секунду задержалось. Послышался стук каблуков около двери. Каблуки проследовали мимо.

Оке облегченно вздохнул и смог даже оценить весь юмор положения: будущий продавец-букинист стоит и мечтает, как избежать встречи со своим первым покупателем! Медленно, очень медленно тянулись минуты; полчаса прошло без происшествий. Но вот проем входной двери заполнило светло-серое демисезонное пальто. Пожилой строгий господин приподнял шляпу:

– У вас есть «Троймерай»?

Оке еле удержался от того, чтобы сразу же ответить: «Нет, к сожалению, как раз сейчас нет ни одного экземпляра».

Вместо этого он постарался принять возможно более независимый вид:

– Минуточку…

Он сделал несколько шагов по направлению к ближайшей полке, но покупатель остановил его ехидным вопросом:

– Может быть, лучше будет поискать среди нот?

Оке почувствовал, как краснеет до самых корней волос, и пробормотал извиняющимся тонем:

– Простите, так вам надо «Троймерай»?

Он поспешил схватить кипу нот с непонятными названиями. Что это за «Троймерай» и как оно пишется?

– Здесь у вас, похоже, одни французские песенки! –

Покупатель взял у него ноты и стал сам просматривать их.

– Где господин Хольм? – спросил он нетерпеливо.

– Он ушел завтракать.

– Что ж, тогда мне, очевидно, придется обратиться в другую лавку.

Светло-серый господин безнадежно пожал плечами.

Оке снова остался в одиночестве, но не успел еще как следует обдумать свой провал в области коммерции, как дверь опять открылась. Вошли два гимназиста и небрежно разложили на прилавке пять учебников:

– Сколько вы дадите за эти?

Оке окинул товар критическим взором и потихоньку заглянул туда, где стояла первоначальная цена. Кажется, есть возможность совершить выгодную сделку и укрепить пошатнувшуюся веру в свои способности! Однако после того как Иосиф забрал большую часть того, что ему причиталось, в железном ларчике оставалось всего около полутора крон мелочью…

– Видите ли, у нас их скопилось так много, что я не знаю…

– Но вы же раньше всегда принимали учебники, – настаивал один из юнцов.

– Ну что ж, эта немецкая грамматика хорошо сохранилась. Мы можем дать за нее семьдесят пять эре, – сказал Оке, думая про себя, что совершает подлинный грабеж.

– Только-то?

Гимназисты изобразили разочарование, но согласились. Они как раз собрали остальные книги и двинулись к выходу, когда вернулся Хольм.

– А эти что тут делали?

– Предлагали подержанные учебники. Я взял вот этот за семьдесят пять эре.

Хольм бегло взглянул на книгу.

– Это устарелое издание, его никто не купит. На будущее предоставьте мне совершать закупки! – произнес он язвительно.

Оке проглотил выговор и побрел в конторку. Там стояла пишущая машинка, напоминая, что ему не хватает еще одного таланта в сравнении с Иосифом. Хольм вошел следом и начал обстоятельно и велеречиво разъяснять, как следует обращаться с теми, кто покупает и продает книги.

– Прежде всего ты должен хорошо ориентироваться, что у нас есть и чего нет. Книги расставлены по алфавиту, по авторам. Начинай изучение отсюда, потом переходи в коридор.

Оке пошел за лестницей, чтобы начать с самых верхних полок. Когда он наконец взобрался на нее, Хольм вдруг обратил внимание на печальное состояние его измятого и запыленного костюма.

– Ты должен выглядеть более представительно. Сходи купи себе пару спортивных брюк. Это практично и производит аккуратное впечатление.

Оке был очень доволен тем, что его коммерческая практика переносится в другую область, однако не испытал никакой чрезмерной благодарности: Хольм вручил ему примерно такую же сумму, какую Оке затратил на проезд из дома, а между ними было условлено еще заранее, что Хольм оплатит дорогу.