Белый павлин. Терзание плоти
Шрифт:
— Нет, я так не поступлю. Я никогда не покину тебя… Это был бы ужасный грех, правда, моя уточка?
— Да, — промурлыкала она.
— Ах, — сказал он. — Какая теплая малышка, ты любишь меня, да?
— Да, — снова промурлыкала она.
И он прижал ее к себе и поцеловал, и больше не отпускал.
— Мы скоро поженимся, моя птичка… Ты рада?
Она посмотрела на него так, как будто он был важным господином. Ее любовь была столь возвышенна, что и его делала красивым.
Он катил велосипед домой рядом с собой,
Глава VI
ОЧАРОВАНИЕ ЗАПРЕТНОГО ПЛОДА
В первое воскресенье июня, когда Летти поняла, что все-таки не будет разрывать помолвку с Лесли, и когда она вернулась домой из Хайклоуза, она готова была сходить на мельницу. Мы как раз носили траур по тете, поэтому она надела платье из тонкой черной вуали и черную шляпу с длинными перьями. Когда я посмотрел на ее красивые руки, слегка просвечивающие сквозь длинные черные рукава, я остро ощутил братскую любовь к ней. Захотелось охранять ее, беречь.
Был ветреный солнечный день. Находиться в тени было вполне сносно. На открытом пространстве ветер только усиливал жару. Белые облака медленно плыли по синей небесной дороге, исчезая вдали и унося от нас прохладную тень. Легкая хмурость ползла по воде, по лесу, по холму. Эти царственные пышные облака плыли весь день в одном и том же направлении. Из южной гавани на север. По небу летели дикие гуси. Ручей спешил, напевая свою песню, то тут, то там сворачивая, чтобы шепнуть что-то по секрету кустам, потом отскакивая от них в сторону и затягивая новую песню.
Во дворе фермы куры клевали зерно. Свиньи спали на солнышке. Я заметил белку, которая спускалась по мшистой ограде сада, перескочив на дерево с чарующим названием «золотой дождь обыкновенный». Потом она затаилась на ветке и прислушалась. Вдруг она оттуда убежала, что-то вереща про себя. Тут залаяла Джип, но я погладил ее, и она замолчала. Полагаю, ее немного раздражало непривычное черное платье Летти.
Мы тихо пошли на кухню. Миссис Сакстон только что устроила цыплят на теплой полке в камине, которую обернула куском фланели, чтобы поддержать в них жизнь, — они выглядели такими хилыми. Джордж спал, сидя за столом и положив голову на руки. Отец спал на диване, вольготно раскинувшись. Я услышал, как Эмили побежала наверх, чтобы приодеться.
— Он приходит очень поздно; проводит все время в гостинице «Баран», — прошептала мама, указывая на Джорджа. — А когда просыпается в пять часов, то не успевает как следует выспаться.
Она повернулась к цыплятам и продолжала шептать:
— Наседка бросила их сразу после того, как они вылупились. Поэтому мы принесли их сюда. Вот этот совсем слабенький, думаю, я его уже достаточно согрела, — засмеялась она.
Летти склонилась над желтенькими цыплятами, те принялись бегать по ее пальцам.
Вдруг мама издала громкий крик и бросилась к печи. Отец вскочил с дивана, Джордж сел с открытыми глазами, Летти тихо вскрикнула и вздрогнула. Прибежал Трип и начал лаять. Запахло жареным мясом.
— Номер один! — сказала мать, рассмеявшись.
Я засмеялся тоже.
— Что случилось?.. Что случилось? — спросил отец возбужденно.
— Да цыплята попадали в огонь. Я положила их на каминную полку, чтобы они согрелись, — объяснила жена.
— О Господи, не знал, что и подумать! — сказал он и снова откинулся на подушку, поскольку был в пограничном состоянии между сном и явью.
Джордж сидел и улыбался. От изумления он не мог говорить. Его грудь все еще упиралась в стол и руки тоже, но он поднял лицо и смотрел на Летти удивленными черными глазами и улыбался ей. Волосы его были всклокочены, воротник рубашки расстегнут. Потом он медленно встал, с шумом отодвинув стул, почесался.
— Ох-х-х… — сказал он, согнув руки в локтях, потом упер их в бока. — Уж и не думал, что ты придешь сюда.
— Хотела повидаться с тобой, у меня не так уж много для этого возможностей, — сказала Летти, отвернувшись от него и снова взглянув на него.
— Конечно, — сказал он тихо. Воцарилась тишина. Мать стала расспрашивать о Лесли, она поддерживала разговор до тех пор, пока не спустилась Эмили, краснея и улыбаясь от возбуждения.
— О, вы пришли, — сказала она. — Знаете, а я обнаружила три гнезда малиновки…
— Сниму-ка шляпу, — сказала Летти, отшпиливая ее от волос, и, пока говорила, все время встряхивала волосами.
Миссис Сакстон настояла, чтобы она сняла и свой длинный белый шелковый шарф. Эмили тоже надела на голову газовый шарфик и выглядела очень красивой. Джордж отправился с нами без пиджака, без шляпы, с расстегнутым воротом рубашки, как был.
Мы прошли через сад, по старому мосту и очутились у нижнего пруда. Берег был сплошь покрыт гнездами. Там росли два куста орешника. Среди гнезд ржавели старые миски, и из земли торчали черепки. Мы подошли к котелку, торчащему прямо из известняка. Эмили заглянула внутрь, мы тоже последовали ее примеру — там были птенцы малиновки, раскрывшие свои желтые клювики так широко, что я боялся, что они не смогут закрыть их снова. Среди этих голых птенцов, которые что-то просили у нас, лежали три яичка.
— Они похожи на ирландских ребятишек, выглядывающих из своего коттеджа, — сказала Эмили ласково.
Мы прошли дальше, там валялась старая кастрюля, и в ней тоже было еще одно гнездо с шестью яйцами.
— Какие теплые, — сказала Летти, потрогав их. — Как будто чувствуешь грудь матери.
Он попробовал сунуть пальцы под кастрюлю, но места было мало, и они посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись.
— Ты думаешь, грудь папы не такая теплая? — произнесла Эмили.
Мы увидели три кружки, брошенные под деревьями.