Белый павлин. Терзание плоти
Шрифт:
Солнце лизнуло землю лучами, проснулись бабочки, и я мог слышать его раскатистое «Но-о!» с дальнего конца луга. Потом он повернул, и я мог видеть уши лошадей и его белые плечи, когда они двигались сквозь высокую нескошенную траву, стоявшую стеной на склоне холма. Я присел под вязом, чтобы наточить ножи. Проезжая, Джордж всякий раз оглядывал скощенный ряд, лишь изредка понукая лошадей, чтобы они шли ровно. Его голос пробудил к жизни все вокруг. Когда мы работали, мы почти не обращали внимания друг на друга. Его мать частенько говорила:
— Джордж так рад, когда оказывается в поле, что даже времени
Позже, когда стало жарко, запахло жимолостью, другие запахи появились в воздухе; когда все поле было выкошено, и я увидел последнее предсмертное дрожание круглолистых колокольчиков, перед тем как им упасть; когда в зеленом ворохе утонули толстые стебли пурпурной вики; мы стали ворошить вилами посеребренные солнцем изумрудные полосы скошенной вчера травы, стали подставлять еще почти свежие цветы солнцу, чтобы те умирали побыстрее.
Мы разговаривали о прошлом, размышляли о будущем. Став на день старше, мы забыли обо всем, работали, пели, иногда я читал ему стихи, рассказывал о какой-нибудь книге. Какая диковинная жизнь открылась для нас обоих.
Глава VIII
ПАСТОРАЛИ И ПИОНЫ
За обедом отец объявил нам потрясающую новость, что Лесли попросил разрешения устроить сегодня вечерний пикник с гостями на сенокосах Огрели. Ведь там очень красивые места. Ручей течет в тени деревьев, и его берега зелены. А еще есть два удивительных зеленых островка. Более того, жена сквайра написала книгу, в которой изображены эти луга и мельница и где разыгрываются трогательные любовные сцены. Гости, приглашенные на бракосочетание в Хайклоуз, непременно хотели побывать на пикнике в таком замечательном месте.
Отец, очень довольный, так и светился радостью, глядя на нас через стол. Джордж поинтересовался, кто придет.
— О, совсем немного народу… полдюжины гостей, в основном леди, приглашенные на свадьбу.
Джордж сначала выругался от души; потом стал относиться к этому, как к шутке. Миссис Сакстон надеялась, что они не попросят у нее кружек. У нее не было и двух одинаковых чашек, а ее ложки меньше всего походили на серебряные. Дети были в восторге и хотели не ходить в этот день в школу, на что получили твердый отказ от Эмили, это внесло разногласие в семью.
Когда мы в поддень отправились в поле ворошить сено, каждый думал о своем и не разговаривал. Время от времени мы останавливались и смотрели в лес, не появились ли они.
— Вон они! — вдруг воскликнул Джордж, заметив, как что-то белое промелькнуло в темном лесу. Мы стояли тихо и смотрели. Две девушки, одна в платье цвета гелиотропа, другая в белом, какой-то мужчина с двумя девушками, в бледно-зеленом и белом, и наконец еще один мужчина с девушкой.
— Ты разглядел, кто это? — спросил я.
— Та первая девушка в белом — Мэри Темпест, а вот он и Летти, других я не знаю.
Он постоял, совершенно не двигаясь, потом перевел взгляд на ручей. И вдруг вонзил вилы в землю со словами:
— Можешь закончить, если хочешь. Пойду выкошу вон тот участочек внизу.
Он посмотрел на меня, чтобы понять, что я думаю по этому поводу. А я думал, что он боится встречи с нею, и улыбнулся про себя. Возможно, ему стало стыдно, и он молча пошел к машине. Я слышал, как он отбивал косу о камень. Потом отправился косить дальний участок, где почва была очень неровная и машина не могла работать, не могла убирать остатки зеленой сладкой луговой травы.
Я зашагал к пруду, чтобы поприветствовать вновь прибывших. Я поклонился Луи Деннис, высокой грациозной девушке в платье цвета гелиотропа. Поклонился Агнессе Д’Арси, стройной, интеллигентной девушке с красивыми рыжими волосами. Она была без шляпы. В руках у нее был зонтик. Я поклонился Хильде Секонд, маленькой и очень симпатичной девушке. Затем поклонился Мэри и Летти, пожал руку Лесли и его другу Фредди Крессуэллу. Последний — настоящий тип идеального мужчины: широкоплечий, белолицый парень с красивыми мягкими волосами цвета красноватой пшеницы, смеющимися глазами и приятной речью. Парень, который очень страдает от того, что надо постоянно выглядеть взрослым, солидным мужчиной, и который остается в душе парнем, безответственным, балованным, ну и все такое прочее. Поскольку было довольно жарко, мужчины были одеты во фланелевые костюмы. Было очевидно, что они оделись со скрупулезной тщательностью. Инстинктивно я попытался подтянуть брюки, и вообще я чувствовал себя униженно по сравнению с отцом, большим и здоровым мужчиной, чьи плечи стали широкими от постоянной работы, хотя его брюки были тоже перекошены.
— Что нам делать? — спросила Мэри. — Знаешь, мы не хотим мешать, мы хотим помочь вам. Это так хорошо, что вы позволили нам прийти сюда.
Отец засмеялся и сказал приятным голосом, чем всем сразу очень понравился:
— Давайте, так уж и быть, я посмотрю, может, попрошу вас переворошить сено, если, конечно, Сирил оставил работенку для вас. Пойдемте за вилами.
Из всех вил он выбрал самые легкие для них. И все начали ковырять сено. Он осторожно показал им — Мэри и очаровательной маленькой Хильде, как это делать, и те стали выполнять работу очень старательно, от души, смеясь его шуткам. Он был большой любитель поболтать с девушками, и они расцветали от его внимания.
— Однако взопрел, — нараспев произнес Крессуэл, у которого, между прочим, был диплом филолога.
Он собирал сено в охапку, а Луи Деннис аккуратно его укладывала, демонстрируя свое красивое платье, пошитое строго по ее фигуре, без всякого пояска, без рукавов. Летти тоже была в приталенном платье белого цвета. Она работала в паре с Лесли, а мисс Д’Арси — со мной.
Крессуэл скривил свой красиво очерченный рот в тонкую улыбку:
— Господи, какая легкомысленная маленькая пастораль… достойная пера старика Феокрита, не правда ли, мисс Деннис?
— А почему бы нам не поговорить об этих персонажах древней классики… я даже не буду называть их имена. Что бы он сказал о нас?
Он засмеялся, блеснув голубыми глазами:
— Этот был бы стариной Дафнисом, — Крессуэлл указал на Лесли, — состязавшимся в пении со мной, Даметасом, дабы завоевать расположение наших пастушек… сначала Дафнис бы спел для Амариллис, я хочу сказать Наис, будь они прокляты, все время путаю этих нимф.
— Послушайте, мистер Крессуэлл, что у вас за язык! Подумайте, кого вы проклинаете, — сказала мисс Деннис, она прилегла на сено и коснулась своего лба шелковой перчаткой.